Личный демон для Мин Джихо - стр. 19
Всю оставшуюся смену проводили в привычном темпе. После сплетен за чашкой чего-то вкусного принялись заниматься каждый своим делом. Я перетащил всю чистую посуду, освободил самые большие гастры и отнес их Дауль. Вымыл микроволновки, освободил холодильник для персонала. Даже удосужился пополнить одноразовые контейнеры, а то утренники иногда жаловались на их отсутствие. Часов в девять вечера списал остатки супа на глаз и оттащил кастрюлю тоже на мойку. Перетащил обратно большие гастры, которые уже вымыли. Попутно обслуживал редких гостей.
У Хаюн дел было тоже невпроворот: убрать всю выпечку с «хлебки» в корзинку, вымыть саму «хлебку», предварительно разобрав ее и после собрав обратно. Нарезать новый пергамент, пересчитать кассу, поставить хотя бы одну кофемашину на промывку, чтобы потом не тратить на это время. Написать список «списанки» – мне тоже пришлось повозиться с накладными, но в целом я был достаточно подкован, чтобы определять все так, без бумажек.
Эта рутина была нашим постоянным ритуалом.
Часам к десяти я вытащил паллеты[21] из подсобки, но оставил их на линии. Так, что они перекрывали небольшой вход между линией и залом. Как бы не мешали гостям, но и мне не пришлось бы потом их тащить через половину кафе.
– Какие тортики сегодня списываются, Хаюн-хан? – Дауль кружила между витринами, высматривая самое вкусное. Она приобняла Хаюн за плечи. – Этот будет?
Она ткнула пальцем в свой любимый шоколадный торт. Как по мне, он был слишком сухим и необоснованно дорогим – за счет своего веса. Единственное вкусное в нем – это свежие ягоды сверху. Я постоянно таскал клубнику или голубику, если он списывался.
– Нет, Дауль, все, иди давай. – Хаюн отмахнулась от нее. – Нам работать надо.
– Тц. – Та пригрозила ей пальцем, а потом ущипнула за задницу.
– Да, Дауль! – воскликнула Хаюн, отпрыгивая в сторону.
– Ла-а-а-адно. – Дауль чуть повисла на ее плече, но довольно быстро отпрянула и пошла заваривать себе чай, напевая под нос какую-то песню. – Я же шучу, Хаюн-хан.
Время стремительно близилось к закрытию. За огромными окнами в пол уже давно смерклось. Чеболь все еще тихонько сидел в дальнем уголке и не отсвечивал. Выругавшись себе под нос, я принялся списывать еду чуть раньше положенного: просто хотелось поскорее уйти домой.
Вся списанная еда должна идти в холодильник персонала, кроме десертов. Их только в мусорку – политика компании. Нам троим (да и всем вечерникам в целом) плевать было на правила компании. Мы давно нашли слепую зону между холодильником и раковиной на линии, куда заранее притащили одноразовые контейнеры. Хаюн, списывая десерты, оттаскивала их к раковине. Дауль загораживала от одной из камер, а я, сидя на корточках, распределял еду между нами и собирал контейнеры в пакеты.
– Мне вот этих побольше. – Дауль тыкала в черничный чизкейк. – Он вкусный же, Джихо?
– Не знаю, я не люблю чернику…
– Эй, не забудь положить мне парочку моти с клубникой, еще карамельный рулет, два тирамису и сэндвич с лососем… а по обычной еде у тебя там что? – встряла Хаюн, подбегая ко мне и разглядывая, что вообще можно стащить.
– Подожди. – Я не успевал складывать все, что она просила. Работал небрежно, беря десерты руками. Времени все равно было немного. – Еще что-нибудь?
– Да, закинь еще два банановых молока.