Лицей 2018. Второй выпуск - стр. 45
На третьем этаже Марина выбрала единственную закрытую, но не запертую дверь и затащила их туда. В пустой комнате пол был завален хламом, а стены изрисованы граффити, помещение было погружено в полумрак, окна заколочены досками. Из коридора слабо тянуло краской.
Стрельцов закрыл дверь, приложил палец к губам. Катя попятилась в угол, вновь закрываясь сумочкой, и смотрела на него преданно и растерянно.
– Может, нам все показалось? – спросил Стрельцов у Марины. Она пожала плечами. Оба прильнули к двери и сосредоточились на тишине за ней.
Стрельцов закрыл глаза. Это место напоминало войну: многие дома в зоне боевых действий были такими же покинутыми. Изуродованными, испещренными осколками и пулями. Интересно, подумал он, слово “война” давно не подходило столь близко. Ее как бы и не было за пределами Одессы, ведь люди здесь живут лишь тем, чем кормят их новости…
– Стрел, не начинай, – шепнула Марина.
– Что?
– Не начинай философствовать! Сосредоточься!
Стрельцов не стал спорить. Вернуть концентрацию было и вправду непросто. В комнате было душно, морской воздух не поступал сюда. Он понял, что голова кружится, затылок пронизывала острая боль.
– Артем! – кричала Марина. – Ты должен собраться! Сейчас опасно, не время раскисать, слышишь!
Ее голос был таким близким и реальным – Стрельцов готов был поклясться, что если только протянет руку, то почувствует ее кожу, сможет взять за руку. Вдруг безумная надежда, как сквозняк, освежила его, и, собрав силы, он шагнул к ней, но свалился, когда попытался прикоснуться.
Он увидел, что Марина глядит на него с болью и сочувствием, но ничего не может сделать. Это было как в тот день. Что тогда было? Среда или воскресенье? Кого он обманывает? На войне не было дней, не было ночей – был счет. Тик-так – сердце бьется, можно жить. Тик-так, есть команда, и ее надо исполнить, больше ничего. Приказы чередовались, и важно было только их исполнение. Простые, лаконичные: “Убей”, “Следи”, “Наблюдай”, “Отступаем”. Но все же чаще прочих первый. Все хотели смерти, все пришли за смертью, чтобы полюбоваться на нее, потанцевать с ней!
Катя помогла ему подняться. Марины нигде не было.
– Сколько времени прошло? – спросил Стрельцов. – На сколько я отключился?
– Не знаю. Может, на секунду. Что с тобой? Неужели нам действительно надо было лезть сюда?
Он сел посреди кучи хлама и огляделся. Ему стало лучше, но легкое головокружение не проходило.
– Душно. Извини, что-то я… не в форме.
Он посмотрел на дверь, силясь увидеть Марининым всевидящим взором то, что творится по ту сторону. Но девушка больше не появлялась.
– Там тихо, – прошептал он наконец.
– Вроде того. Может, тебе показалось? – робко предположила Катя.
– Нет-нет, послушай… Награда назначена. Укры многих доставали. На фронте, в тылу, даже в России. Посидим еще.
Катя глядела недоверчиво, но любопытство играло в ее глазах, заряжая взгляд сладким возбуждением. Они просидели в молчании друг напротив друга минут десять. Ему нравилось разглядывать ее, а она делала вид, что не замечает.
– Может быть, оторвались. Пошли.
Стрельцов и Катя вышли на отбеленную солнцем улицу. Они здесь были как на ладони, но никто не смотрел. Прохожих не было, беспечно дремлющими казались домишки частного сектора, утопленные в сочной зелени.