Лицеист - стр. 78
24. Глава 24
Всего я насчитал семерых. У машины. Восьмой стоял в паре десятков шагов на углу Невского с папиросой в зубах и то и дело оглядывался по сторонам. Вид у него при этом был не то чтобы встревоженный — но напряженный уж точно. Сразу стало понятно: парни здесь не просто так.
На мгновение я даже подумал, что все это для чего-то затеяла Вернер — с нее бы сталось. Однако репортерша сама выглядела удивленной… пожалуй, даже испуганной. Она то ли знала этих молодчиков, то ли уже встречалась с ними раньше.
Уж не в клубе ли у Гижицкой?
Весьма вероятно. Парочка лиц «кожано-джинсовых» показались смутно знакомыми. Может, я и сам их уже видел прошлой ночью. Но тогда в клубе парни создавали атмосферу и веселились, не мешая при этом отдыхать дворянскому сословию.
А сейчас явно задумали что-то нехорошее.
— С машины слез, — буркнул я, убирая руки в карманы.
Нарываться не хотелось. Не то чтобы я испугался кучки бездарей, да они и не успели еще сделать ничего, за что я мог бы с полным правом раскатать их боевыми заклятьями… но больше пугать этих гопников мне было, в общем-то, и нечем.
— Хороша бричка. — Вожак в кожаной жилетке по-хозяйски похлопал ладонью по капоту. — Жалко будет, если поцарапается.
— Чего тебе надо?
Я шагнул вперед, стараясь не упускать из виду остальных. Получалось так себе: «кожано-джинсовые» явно настраивались на боевой лад и отошли от «Волги» — но только для того, чтобы обступить меня полукругом. Ножей или дубинок я не видел, хотя пара-тройка парней многозначительно наматывали на кулаки металлические цепочки.
Так себе расклад.
— Дело у меня к тебе есть, благородный. — Вожак сбросил ноги с бампера на землю. — Говорят, выделываешься много.
— И кто говорит? — поинтересовался я. — С тобой вот вроде не виделись раньше.
— Стой… — Вернер осторожно потянула меня за локоть. — Лучше вернемся, там телефон есть… в полицию позвоню.
— Куда собрался, дворянчик? — Вожак спрыгнул с капота. — Я тебе что, разрешил идти?
Интересно, а что бы сделал на моем месте Костя?.. А Воронцов? Просто спалил эту шушеру к чертям собачьим? Или для начала все-таки постарался бы припугнуть?
— Пошел вон. — Я сжал пальцы в кулак, заряжая Булаву. — Пока я добрый.
Для Одаренного такая угроза показалась бы смешной. Слабенькое — в четверть обычного — боевое заклятье. Самое простое и относительно безопасное: ударить, свалить с ног… даже ребер не сломает. Так, чисто пугнуть…
Однако «кожано-джинсовые», похоже, только этого и ждали.
— Мочи его, чуваки! — завопил вожак.
И первым бросился вперед. Я швырнул Булаву — кажется, даже попал — и тут же зарядил следующую, уже посильнее. Но бросить не успел. Кто-то налетел на меня сбоку, заехав коленом по ребрам. Я кое-как отмахнулся, двинул затылком в нос тому, кто набросился сзади, вывернулся из захвата — и снова сложил заклятье.
На этот раз полноценное — и с обеих рук разом.
Вожака и одного из его прихвостней протащило спиной по асфальту. Я мог бы швырнуть Горыныча или Серп, способный в одно мгновение распластать человека на две аккуратные половинки: молодчики напали на дворянина, да еще и в центре города. Кто бы ни натравил их — я был в своем праве… и все-таки сдержался.
Не устраивать же здесь кровавую баню — по чьей-то милости.
Навалившись разом, «кожано-джинсовые» больше мешали друг другу. Среди них были парни и постарше, и посильнее меня, явно закаленные в уличных боях. Впрочем, драться по-настоящему, похоже, не умел никто. Даже без Хода, который я так и не успел сплести, мне удавалось не только оставаться на ногах, но и неплохо отбиваться кулаками.