Лицеист - стр. 67
Хотя желание удрать присутствовало: слишком уж тяжелый у безопасника был взгляд.
— Подрались у Гижицкой в клубе. — Костя покачал головой. — Точнее, чуть не подрались. С Воронцовым.
— Ага. А как там оказались? Удрали? — мрачно усмехнулся Андрей Георгиевич. — Ты за этим меня с дедом за стол усадил?
— Было дело, — признался Костя. — Вы так Сашку загоняли, что он совсем лета не видел. Это я его подбил, так что…
— Отставить «подбил». — Андрей Георгиевич сердито сдвинул брови. — Заставил? Скрутил и в город в багажнике вез? Или он все-таки сам?
— Сам, — вздохнул я.
— Раз сам — то сам ответ и держи… А дальше чего было?
— Машину Воронцова у клуба увидели. — Костя откинулся на спинку стула. — Я даже думал не ходить — но чего ж теперь, прятаться?
— Много чести, — буркнул я.
— Цыц! — Андрей Георгиевич погрозил мне пальцем — и тут же зажег на его кончике крохотный огонек, прикуривая папиросу. — Константин, давай дальше.
— А дальше просто: Воронцов с секундантом нашим, — Костя кивнул в Славкину сторону, — не поделил чего-то. Я вступился, как положено. А там слово за слово — а с Воронцовым человек десять стоит, не меньше. А за мной Ванька Бахметов… Горячая кровь, татарская — ну, он его сиятельству, значит, в глаз и…
— Первый полез? — уточнил Андрей Георгиевич.
— Нет.
Мой однокашник, до этого тихо ежившийся в кресле, вдруг подал голос. Он молчал и в усадьбе, и всю дорогу в машине — я уже почти успел забыть, что мы с Костей прихватили его с собой. После такого не хотелось оставлять Славку одного… да и с Воронцова сталось бы сорвать на нем злобу после нашего отъезда.
— А кто же тогда?
Андрей Георгиевич выпустил клуб сизого дыма и посмотрел так, что я всерьез начал задумываться, что лучше бы нам всем троим было выбросить паспорта в Фонтанку, пробраться в порт, устроиться матросами на какой-нибудь корабль — и удрать в Америку… Хотя дедовский гнев наверняка достал бы нас и там.
Но Славка выдержал суровый взгляд с неожиданным мужеством.
— Это В-воронцов, — проговорил он. — Знал, что Сашка с братом п-п-пришел — его тронуть поб-боялся. А меня, значит, можно… П-поймал за ухо и говорил всякое. Про меня… И про отца г-говорил.
Вот ведь сволочь-то, а? Сообразил, что мы с Костей ему не по зубам, и решил отыграться на секунданте.
— Ладно. Выходит, за дело полезли. — Андрей Георгиевич махнул рукой и повернулся ко мне. — А ты-то там каким боком оказался?
— А что — надо было смотреть, как они на Костю вдесятером? — проворчал я. — Я же теперь тоже могу…
— Драться по кабакам? — Андрей Георгиевич криво ухмыльнулся обожженной половиной лица. — Думаешь, я тебя для этого учил?
— Для того чтобы я мог использовать Дар, дабы защитить себя. — Я посмотрел безопаснику прямо в глаза. — Или других — если нужно. Воронцов напился как свинья и не соображал, что делает. Костю могли ранить или даже убить.
— Могли? — Андрей Георгиевич снова перевел взгляд на брата. — И что же случилось?
— А случилось то, — Костя отвел взгляд и принялся рассматривать висевшее на стене ружье, будто оно вдруг всецело завладело его вниманием, — что мой юный братец вдруг отрастил на руке метровый Кладенец. И его сиятельство Воронцов со товарищи — уж простите за каламбур, Андрей Георгиевич, — наклали в штаны.
— Да едрить твою… — Безопасник опустил на стол тяжелый кулак. — Ты тут шутки пришел шутить, Константин? Или…