Лицеист - стр. 66
— Что здесь произошло? — Гижицкая пристроила ладонь на бедро. — Кто-нибудь скажет?
Хороша, зараза. Она не выглядела угрожающе, но сама ее поза подействовала на всех немногим меньше, чем смертоносный Кладенец.
Похоже, драка на сегодня отменяется.
— Ничего, ваше сиятельство. Просто недоразумение. — Костя схватил меня за рубашку на спине — прямо как тогда, на пляже, — и потянул назад. — Мы уже уходим… Прошу меня простить.
Разумеется, никто и не думал нас задерживать, и все равно путь до дверей показался бесконечно долгим. Все до единого гости «Кристалла» пялились на меня. Качали головами, отводили глаза, перешептывались — разве что пальцем не показывали. Где-то едва слышно щелкал затвор фотоаппарата.
Да уж… Влипли так влипли. Опять.
— Давай… герой, — вздохнул Костя, открывая передо мной дверь. — Говорил же тебе — не лезь…
Уже выходя наружу, я вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Не такой, как остальные: в нем не было ни капли испуга или праздного интереса — только сосредоточенность.
И сила. Очень-очень много силы, чужой и непонятной.
Она будто заставила меня обернуться — но напрасно. Ничего. Лишь в полумраке у барной стойки сверкнули льдом голубые глаза. Знакомые… где-то я уже видел их раньше.
Вспомнить бы только — где.
20. Глава 20
— Так, гвардейцы. — Андрей Георгиевич потер руками лицо, отгоняя сон. — Давайте еще раз — с самого начала и по порядку. Я ни черта не понял.
И я бы на его месте тоже… не понял. В такую-то рань — короткая стрелка часов на стене еще не доползла до четырех. Да еще и после возлияний в компании деда, который на моей памяти не раз под настроение употреблял изрядный графин домашней наливки Арины Степановны. В одиночку — хоть и под сытный ужин.
Так что вид у Андрея Георгиевича был помятый, мрачный и настолько сонный, что даже всерьез сердиться он, похоже, пока еще не мог.
Всю дорогу до Елизаветино мы сидели как на иголках. Даже Костя. В конце концов, это он усыпил всех в усадьбе и вытащил меня проветриться в город. И первым сцепился с Воронцовым — а я уже подключился позже. И, как ни крути, все это дело остановил: демонстрация боевого плетения, рассчитанного на седьмой магический класс, прищемила хвосты шакалам — и ничего по-настоящему серьезного не случилось.
Ну, кроме того, что уже завтра к обеду весь Петербург будет знать, что почти бездарный младший внук князя Горчакова вдруг осилил заклятье уровня капитана гвардии.
Дед бы убил. Без вариантов.
И именно поэтому мы, посовещавшись по пути, решили для начала сдаться Андрею Георгиевичу. Тот проснулся не сразу, едва не врезал Косте Булавой — но потом все-таки разлепил единственный глаз и, матерясь под нос, кое-как натянул халат, засунул ноги в тапки и прошлепал в кабинет. Там ему, похоже, думалось лучше. Зато все наше сбивчивое бормотание по пути через коридор безопасник не иначе как пропустил — или вообще не слушал.
Пришлось начинать сначала.
— Да чего тут по порядку, — вздохнул Костя. — В общем, мы с Саней…
— Это я уже понял. Давай конкретнее, Константин… и так голова чугунная.
Андрей Георгиевич бестолково пошарил по столу, схватил пустую пачку от папирос, крякнул и тут же полез в ящик за новой. Я запоздало подумал, что ему не помешала бы пара чашек кофе, но принести их было некому. Костя намертво усыпил всю прислугу… не самим же идти на кухню?