Лгунья - стр. 8
Вдобавок к этому она была артистична, умела себя подать. Как по мне, этого достаточно, и так она всеобщая «ух, какая прелесть!». Однако Дарина периодически делала какие-нибудь глупости, совершенно не вязавшиеся с обликом принцессы… Помню, лет в восемь она стала центром грандиозного скандала: приезжала полиция, у нас на пару дней приостановили занятия, потом с классом беседовали психологи – со всеми сразу и по одному. У меня спрашивали, не травмировало ли меня то, что случилось. Но я не поняла, что случилось, потому и не травмировало.
В том случае я разобралась лишь много лет спустя, когда поняла, что странные отношения дяденек и тетенек иногда распространяются туда, где им совсем не место. В восемь лет Дарина обвинила своего тогдашнего отчима в сексуальных домогательствах, причем наговорила достаточно, чтобы за мужика взялись всерьез. Посадить – не посадили, но нервы потрепали знатно. Он поспешил развестись с матерью Дарины, понятия не имею, что с ним стало дальше. Одни тогда злились на нее, говорили, что она напрасно человека оклеветала. Другие злились на систему, которая не смогла защитить бедную девочку и не покарала педофила.
Лично я думаю, что не было там никаких домогательств. Во-первых, ни в момент скандала, ни до этого Дарина не выглядела подавленной, она явно наслаждалась новой порцией внимания, да еще и невиданных прежде масштабов. Во-вторых, даже много лет спустя она отказывалась говорить со мной об этом, мигом закрывала тему, хотя обычно могла болтать обо всем на свете. Ну и в-третьих, увидев, как много внимания приносят скандалы, она начала периодически в них ввязываться – то принцесса драку устроит, то у другой девочки бусы украдет, то еще что-нибудь… Поумнела она лишь лет в шестнадцать, да и то не до конца, разве что осторожной быть научилась и не нарываться слишком сильно.
Кстати, об уме… С ним у Дарины было не очень. Точнее, с интеллектом, с житейской мудростью все в порядке оказалось, но вот способностями к наукам природа ее знатно обделила. Впрочем, даже этот острый угол своего бытия Дарина умудрилась миновать изящно, не поцарапавшись. Те, кто при скудном уме претендуют на гениальность, обычно смотрятся смешно и жалко, быстро раздражают и мало кому нравятся. Дарина же признала, что академика из нее не получится, и относилась к такому очень легко, так, что это отношение невольно передавалось учителям и они ставили ей куда более высокие оценки, чем она заслуживала. Мол, звездная болезнь тебе не светит, держи сувенирную пятерку, белозубое дитя! У меня тоже с оценками проблем не было, я попала в группу тех, в чью сторону преподаватели старательно хмурятся и скорбно заявляют, что «с тебя и спрос больше»! В итоге учились мы с Дариной примерно одинаково, что преподало мне один из первых уроков насчет глобальной справедливости, однако не настроило против подруги. Я быстро разобралась, что не она виновата во всех изъянах мира, и неизменно позволяла ей копировать у меня домашние задания.
Это было одной из основ нашей дружбы. Еще одной стало то, что моя семья считалась обеспеченной, ее – скорее, наоборот. Если вот так это подавать, может показаться, что от нашего союза выигрывала только Дарина, но нет, выигрывали мы обе. Например, я без сомнений скармливала ей все, что считала лишним.