Лев и Акула. Сборник рассказов - стр. 21
Лисовой опять глянул на Стаса. Тот продолжал своё «пыханье», покачиваясь корпусом в ритме музыки, которую слушал.
Что страшного в том, чтобы улететь из искусственной системы навсегда? Ведь никто из угонщиков не вернулся. Не могли же все до одного пропасть? Или неплохо им живётся без лиц и голосов? Между собой вполне могут переговариваться, на орбите-то. Летают себе, наматывают круги, любуются родной планетой. Той самой Землёй, которую нынешнее человечество помнит лишь виртуальной. Патрикеич затряс головой, прогоняя атаковавшие несчастный мозг мысли. Лет десять уже никто не сбегал, как знать, живы ли те, кто сделал это раньше?
Подлетали к орбитальному комплексу. Начали готовиться к стыковке. Привычные действия отвлекли от бередящих душу мечтаний.
Надвигалась та самая ненавистная минута – пора покидать корабль. Навсегда. Патрикеич вернётся на борт перекованной «Стрелки», но не услышит её звонкого юного голоска. Корабль подбросит бывшего капитана до нужной гавани и отправится в рейс, где пенсионеру нет места.
Станислав нетерпеливо выглядывал из шлюза. Патрикеич шествовал медленно, как в церемониальном танце, и вёл пальцами по пупырчатой переборке. Прощался. Вот бывший капитан переступил порог, оглянулся и вздрогнул. Глаза его расширились, стажёр вопросительно поднял брови. Стас не мог слышать, что на прощанье сказала «Стрелка»:
– Возвращайся, командир.
Станислав задал вопрос и пока ждал ответа, лифт достиг поверхности планеты. Двери разъехались, открывая унылый пейзаж. Здесь царствовали камень и металл, кое-где стекло – толстое, покрытое плёнкой так, чтобы внутри помещений вид из окна можно было менять по желанию.
– Нет, – отозвался, наконец, Лисовой, когда новый капитан «Стрелки» в очередной раз повторил вопрос, – нечего мне там делать. Ты же знаешь дорогу.
Станислав пожал плечами и протянул руку для прощального рукопожатия. Патрикеич торопливо стиснул холодные твёрдые пальцы преемника и метнулся в противоположную сторону. Не хотел смотреть, как «Стрелку» загоняют в домну, как задраивают толстенные ворота шахты. Уж лучше скоротать время в ботаническом саду – единственном месте на Кузне, где взгляд не утыкался в матовую серость, а дыхание становилось лёгким и приятным.
В повисшем над каменистой поверхностью переходе Лисовой столкнулся с Дымовым – соседом по академическому общежитию. Тот был младше года на два и выглядел довольным.
– Патрикеич! Вот не ожидал! – приятель сгрёб вяло упиравшегося пенсионера мускулистыми ручищами и не спешил выпускать из объятий, хвастая неутраченной мощью. – Врали, будто угнал «Стрелку» на Праземлю.
В тоне Дымова угадывалось разочарование, которое кольнуло в самое сердце.
– Извини, Дым, спешу. В другой раз поболтаем.
– Ну, будь! – Приятель саданул Патрикеича по плечу и, насвистывая фальшивый мотивчик, двинулся к шахте.
На душе стало совсем муторно. Вот ведь, Дымов сейчас получит обновлённое судно и ещё пять лет будет работать, а Лисовому, хоть и учился лучше и задания выполнял не чета Дымовским, предстоял заслуженный отдых. Трали-вали!
Ноги сами привели в раздел водных растений. В овальном пруду поблёскивала вода, зеленоватая, тревожимая лягушками, стрекозами, водомерками – то, чего не хватало на борту с его бирюзовым бассейном, искусственными волнами и запахом антисептика. Патрикеич вдыхал щекочущий, отдающий тиной воздух, любовался струями миниатюрного фонтана и не расслышал шагов.