Летопись Кенсингтона: Кенсингтонский народный фольклор - стр. 42
– Отдавай штаны сейчас же сволочь.
– Пошел ты, – покачал головой Фредди. – Может, мне самому пригодятся?
– Ну зачем они тебе? – упрашивал Дэвид.
– Как – а старый добрый шантаж вы сбрасываете со счетов? Ладно уж, отдам, но при одном условии!
– Пшенную кашу есть не буду, и не проси. И газовые зажигалки я чинить не умею. И газетку за твоими кошками выносить не буду!
– Песец! Я не о том. Ты мне просто скажи, где ты денежки прячешь?
– Я же тебе говорил! Пойдешь по Стрэнду…
– Ага, ага! Слышали уже. Говори давай, а не то присвою и всем растреплю!
– Ладно. Уломал. В моем матрасе. Только ты его не трожь, а не то заломаю!
– Могила! Ты ж меня знаешь! И вот тебе твоя чушь прекрасная.
Фредди кинул Бую его джинсы и ушел, посвистывая. Боуи же вытащил из кармашка-пистончика штанов бумажку с каким-то телефоном, покрыл ее сотней поцелуев и побежал звонить. Ему уже давно пора было починить скороварку. Как – чего? Как – чего? Телефон-то был мастера-скоровастера! А где сейчас найдешь хорошего лудильщика? Сами же джинсы Дэвид небрежно кинул опять в общую кучу. Как – чего? Как – чего? А, пятно… Да Боуи давно не заморачивался на эти вещи – с кем не бывает, верно?
А Фредди за руку попрощался со стиральцами, пожелал им всего самого, и ушел домой. Пересчитывать неправедно нажитые фунты. Ему все же удалось обдурить всех кенсов, и теперь он радостно взвизгивал и купался в луже бумажек.
Но не будем о грустном. Поговорим о еще более трагичном – о Боуи. Дэвид, вспомнив о знамени, вернулся с полдороги, разгромил всю прачечную и обломал рога стиральцам. Прачечники же обиделись за обломанные рога и собрались уходить.
Выглядело это весьма трогательно. Даже жители района их поняли и простили: по главной улице с оркестром шли Тайлер и ЛеБон. Шли они не только с оркестром, но и с узелками, в которых было сложено все их нехитрое имущество, грубо говоря, скарб. А сзади, понурившись, брел Брайан, хотя он лично никуда выезжать не собирался. Он шел за стиральцами и изредка, когда они проходили мимо дома какого-нибудь клиента прачечной, швырял тому в окно заказ. Заказы все прачи перевыполнили, и теперь каждый, кто отдал в прачечную хотя бы старый платок, получал его обратно выстиранным, выглаженным и даже кое-где подштопанным и оверлоченным. Это так всех умилило – в особенности Элтона Джона – что кенсы высовывались из окон и кричали: «Браво! Браво! Гиль!»
А Элтон, заливаясь слезами, вопил из мансарды:
– Уходят наши герои! Господи, да на кого ж вы нас покидаете? Судьба разлучает нас, но в наших сердцах вы будете жить вечно!
Тут из ниоткуда прибежал Боуи и так наподдал сзади ЛеБону, что тот вместе с Тайлером в две минуты добежал до кенсингтонской границы.
Тут уже всерьез принялись за гневливого Маиса. Для начала его сурово отчитал Ринго как за превышение полномочий, так и за недозволенное выгоняние с территории района почетных гостей последнего. Расплатившись, Дэвид тут же попал под обстрел критики. Злтон Джон, Рон Вуд, Фил Коллинз и редактор новой газеты Кенсингтона «Через розовые очки» Стив Хауи нацелили на него объективы своих камер, после чего разбежались по редакциям. Брайан Адамс же, как известный воротила, выворотил детские футбольные ворота и попер с ними на Боуи, вращая глазами и дико пища под подбадривающие возгласы кенсингтонцев: