Летопись Кенсингтона: Кенсингтонский народный фольклор - стр. 30
– Знаю. Но, может, вздремнул?
– Фредди, только тебе, и конфиденциально – ДА! Вздремнул! А все потому, что Буй – отъявленный прохвост! Он читал своих архитекторов так заунывно – комар бы уснул.
– Ну, вот вам и результат! А дело было так, друзья – Ринго заснул… ой! Не драться! Вздремнул на лекции, а Стингу стало не слышно. Он пересел поближе. Потом – сел напротив Боуи. А еще потом – вообще рядом с ним! И в пылу конспекции написал на лбу сонному Старру мудрое слово. Все просто, как сесть на муравейник. Дело закрыто!
– Ну, это понятно! Стинг, штраф за преступное написание!
– А я всем расскажу, как ты на лектории храпелку устроил!
– Нет! Прошу! Умоляю! Не надо!
– Надо!
– На вот, забери квиточек! Да и деньги! Только, знаешь, не нужно никому говорить…
– Ну, так и быть. Не буду говорить. А шептать можно?
– Нет! Ни под каким видом!
– Уговорил, керогаз. А пантомиму?
– Убью щас!
– Понял. Отступаю.
И Стинг отступил на заранее заготовленные позиции – в зоопарк. И заперся там изнутри.
– А теперь что? – вновь повернулся к Фредди Ринго. – Как я сотру надписю?
– А вот об этом меня уже не спрашивай! – фыркнул Фредди. – Ты и так дешево отделался, что я денег за консультацию не беру.
– ЗА ЧТО?
– Ну, я же сыщик-консультант. 3а консультацию берут денги. А я денги не взял!
– Тогда я возьму! Если сотрешь каракули – не возьму!
– Да что же это за вымогательство такое? Люди добрые, спасите!
Но добрые люди не спасли. И злые не спасли. И до вечера следующего дня Фредди в поте лица отстирывал блюстячий лоб. Чем он его только не тер: смесью горчицы и щелока, и парным козьим молоком, и ежовой рукавицей – ничего не помогало. И только к вечеру он, наконец, догадался с помощью небезызвестного барашка поплескать на лобешник Старру «Мусорка». Надпись таинственно зашипела и пропала с глаз, а заодно и со лба, долой. Ринго радовался, как ребенок. Но потом оказалось, что никуда надпись не исчезла, она просто стала фосфоресцировать в темноте. Ринго разозлился, как ребенок… И поэтому отныне он на улицу ночью не выходил. Да ему там и нечего было делать-то! Там уже был свой Блюститель – тот, что ночью тоскливо орет на весь район: «Ти-иха в Кенсе! Кенс утоми-илси-и!» Даже некоторое удобство от надписи появилось – Старр теперь мог в любое ночное время посмотреть, который час. Было светло, как днем! И Ринго опять стал радоваться. И всем было от этого легче!
Кроме Кокера, на которого Ринго любил выскакивать из-за угла с лаем, рычем и светящимся лбом. Всё.
/ – картинка №9 – / Мышелов, или Отравили! /
Однажды у Фредди забрали всех пятнадцать кошек. Вот так – не говоря ни слова, пришли Майкл Дуглас, деловито собрали из загончика всех зверят, поклали в большой мешок и унесли. Фредди бежал следом и со слезами причитал:
– Что ж это вы, паскудник, делаете! Отнимаете ведь радость последнюю!
– Не ори, – увещевали его Дуглас. – Мыши у меня.
– Вот сам и ловите! – ревел Фредди, – Или медведя наймите! А кошатков не трожьте!
– Отвянь, – выпучили глаза Майкл. – Я их запущу, они всех переловят, мышей, я имею в виду, и я тебе завтра же их верну!
– Мышей? – саркастически засмеялся Фредди, тряся усами.
– Кошек, ослина! – рявкнули Майкл и захлопнули дверь прямо перед фреддинским носом.
Фредди ничего не оставалось, как пойти домой. И надо же такому случиться, что мыши, напуганные кошачьим присутствием у живущего рядышком Дугласа, стройными рядами перебежали в особняк Фредди и окопались там. Фредди же до смерти перепугался. Мышей-то он не боялся. Мышек. Мышулечек. Но в том-то все и дело, что каждая злая кенсингтонская мышь превосходит по размерам и прожорливости добрую кантонскую крысу. Злую, кстати, тоже превосходит. А крыс Фредди боялся пуще грыжи. К слову – Мэй крыс любил. Он даже держал их одно время, пока не скормил всех фредским кошкам. Ну в самом деле – идя в гости к Фредди, что ему надо нести? Шампанское «Кристалл». А кошкам? Вот так-то.