Летопись Кенсингтона: Кенсингтонский народный фольклор - стр. 22
– Удалить! – вопил он, – Разорили! Пенальти! Дрын достану щас! Вот я вас палкой! Дискоквалифрицируваю! – вывернул язык он. – Вы недостойны носить мою майку!
А надо вам сказать, что Коллинз расщедрился и в честь юбилея «Шинка» выпустил в свет майки с изображением рогов (барана) и копыт (собственных) и роскошной подписью «Шенок». Теперь все завсегдатаи сего почтенного заведения носили эти майки, а сам Коллинз – даже две. Или три – это зависело от настроения и погоды. Сейчас же на Филе было, по крайней мере, пять маечек. И вот что было дальше:
– Витрина! Моя витрина! Арррр! – и Коллинз, завыв от ярости, разорвал пополам верхнюю майку. Всех начало трясти. Даже Кокер, появившийся было из-за угла, с поклоном ретировался. Гор и Гэхен быстро-быстро, боком-боком, как два краба, также удалились. Фредди тоже было начал смазывать пятки, но тут на него налетел разъяренный Фил, вцепился ему в глотку и стал жать масло. Фредди беспомощно хрипел и лягался.
Тут на втором этаже показалась сонная физиономия миссис Коллинз. С надсадным «Мм-у-хх» она подняла над головой злосчастный чан и вылила на спорщиков все содержимое. Фредди хохотал и прыгал в дожде любимого напитка, а вот с Филом определенно творилось что-то непонятное. Он сморщился. Он посинел. Он стал похож на маленького осьминога. Все подумали, что Фил сейчас примется честить благоверную, на чем свет стоит. Но все повернулось отнюдь не лицевой стороной. Фил неожиданно опустился на колени, и —
– Бё!!! Бё-ООО! – дикий клич оповестил район о неблагонадежном состоянии желудка шинкаря. Фредди отвернулся, баран в ужасе залез под стойку, а мадам Коллинз, взвизгнув, выбежала на улицу и быстро увела бледного, как череп Боба Марли, мужа домой. Фредди же, трижды повернувшись на каблуках – от сглазу и порчи – тоже ушел домой. Так и не узнав причину неописуемого поведения Фила. Этот секрет мы с вами узнаем позже. А пока – о ворюгах.
Мартин Гор и Дэвид Гэхен перепродали диск обратно Полу Маккартни. Фредди, который не знал об этом акте милосердия, подстерег их поодиночке и так извалял в грязи и отбросах, что Гэхен стал колоться черти чем, а потом, дабы избавиться от навязчивой галлюцинации в виде осла в кальсонах и панаме, являющейся к нему по утрам с приветственным криком, наколол себе на плече татуировку, изображающий процесс грязнения. А чтоб уж заодно – на другом плече наколол осла. А Гор… Нет, Гор – это вообще кадр. Он – знаете, что он сделал? Не знаете? Ну, так нечего вам и знать. А зря. Такое, надо вам сказать… Гррмм. А Маккартни опять подарил пластинку Фредди. А Фредди на следующий день выплавил из нее отменное кашпо!
P.S. Утренний осел Гэхена так и не покинул.
P.S.S. А если Дэвид пытался от него сбежать – осел искал его, плакал, расспрашивал прохожих, до тех пор, пока не находил, а уж тогда, с приветственным криком…
/ – стих №4 – / Ринго, или Буонапарте мне спинку, пожалуйста! /
Однажды Ринго Старр решил,
Что он – Наполеон.
Надел на голову треух
И стал гордиться он.
– Эй, вы! – кричал он кенсингтонцам.
– Ну-ка, поглядите!
Но отвечали все ему,
Что он – свинья в корыте.
Наш Старр обиделся, и вот —
Глядите-ка! – вприпрыжку
Бежит он, длинноносенький,
Похожий на мартышку!
Его ловили всем районом,
А когда поймали —
Две пачки галоперидола
С квасом ему дали.