Летопись Кенсингтона: Фредди и остальные. Часть 2 - стр. 7
Стук доконал несчастного басиста. Джон встал и, охая и почесываясь, побрел в павильон. Там он впер свой взор во Фредди, в ярости крушившего стулья, и стал хранить достойное молчание. От басиста не ускользнуло, что Фредди кинулся крушить стулья как раз в тот момент, когда появился он, Джон. Надуваешь, гадюка, подумал он. Врешь, не возьмешь!
– Че бесисся? – грубо спросил он товарища.
– Где?!! – кричал Фредди, прыгая на останках стула. – Где этот чертов инвалид?
– Не шуми, – еще грубее сказал Джон. – Я инвалид.
Фредди смерил мнимого больного презрительным взглядом и отчеканил:
– Где. Эта. Драная. Шкура?
– Если ты имеешь в виду Брайана, – заметил Джон, – то он имеет место быть в углу за шваброй.
Фредди присмотрелся. Из-за швабры на мгновение высунулся нос и испуганно блеснули Мэя чистые глазенки. Фред, как тигр, принялся рыскать по комнате, размахивая бейсбольной шапочкой.
– Подойди. Ко мне. Брайан. Я. Тебе. Дам. В морду, – злобничал он.
– Да что тебе в нем? – потребовал справедливости Джон.
– А вот! – патетически ответил Фредди. – Эта слизь наставила мне рога!
– С кем? – деловито поинтересовался Джон, предвкушая, как он завтра разнесет гадкую новость по всему Кенсингтону.
– Если бы, – горько сказал Фредди. – Так вон ведь… – и он показался Джону в профиль и в фас. Его бейсбольную кепку украшала пара премиленьких кривеньких рожек.
– Знаешь, кто ты после этого? – обратился Фредди к дрожащей швабре, затем выдержал эффектную паузу и возвестил. – Скарланпендра!!!
Швабра отлетела, и на свет родился Брайан.
– Значит, скарлапедра! – ломким от ярости голосом сказал он и так треснул Фредди по башке совком, что у того отвалились с кепочки рожки, но зато тут же выросли настоящие. Джон загегекал, Фредди же засипел как испорченный примус. Он подошел к корчащемуся от смеха Брайану. Он приподнял с его головы парик. Он плюнул в образовавшееся безвоздушное пространство. Он водрузил парик на место и аккуратно разгладил. Он высокомерно поглядел на товарища и объявил:
– Так будет со всяким, кто покусится…
Не договорив, он схватился и выскочил на улицу, преследуемый разъяренным гитаристом.
На улице перед студией было людно. Помимо обслуживающего персонала студии, ждущего, когда закончится свара, в толпе присутствовали такие уважаемые личности, как выдающийся биолог своего времени Роджер Тейлор, владелец керосиновой лавочки /мистер Элтон Джон/, лектор /господин Дэвид Боуи/, шинкарь /господин Фил Коллинз/, скорняк и чучельник /просто Питер Габриэл/ и многие другие. Особенно выделялся некий Джон Дикон. Он сновал в толпе, как челнок, сочиняя похабные подробности мэйских амуров. Джон, захлебываясь от восторга, фантазировал напропалую, пока дверь студии не распахнулась, и оттуда торпедами не вылетели друзья-соперники.
– Смесь бульдога с носорогом! Бульсара! – обзывался Брайан.
– А ты карюзлый! – орал Фредди.
– А ты рогастый! – вопил Брайан.
– А ты карюзлый, – уже более спокойно сказал Фредди.
– А ты лось сохатый! – надрывался Мэй.
– А ты карюзлый, – смеясь, повторил Фредди. – родился карюзлым – и всегда будешь карюзлым!
Брайан тяжело и часто задышал. Было видно, что он решительно не согласен с утверждениями Фредди, но прямо возразить стеснялся. И все же пора настала, и он возразил.
– Нет! – крикнул Брайан тонким голосом. – Не карюзлый я! Нет!