Летний сад - стр. 80
Александр спросил Татьяну о ее планах, и она сказала, что, пожалуй, им бы следовало еще раз осмотреть свою землю, прежде чем они примут окончательное решение.
Было уже семь вечера, солнце клонилось к закату. Поскольку оно сменило цвет, горы тоже окрасились по-другому: скалы теперь сияли оранжевыми переливами. Александр оценил землю сам.
– Таня, есть ли шанс на то, что тебя посетило предвидение, когда ты покупала эту землю? – спросил он, прижимая ее к себе после того, как они побродили вокруг.
– Это вряд ли, – ответила она, обнимая его за талию, – и все равно его уже нет. Мы определенно должны продать это, Шура. Продать как можно быстрее, взять деньги и уехать куда-нибудь, где мило и не так жарко.
Наклонившись, он поцеловал ее влажную щеку.
– Это ты такая милая и жаркая, детка, – прошептал он.
От нее пахло ванильным мороженым. У нее был вкус ванильного мороженого.
– Но я не согласен. Я думаю, оценщик врет. Или здесь есть строительный бум, или его нет. Но строительный бум означает, что земля растет в цене.
– Но он все-таки прав. Место очень уж удаленное.
– Удаленное от чего? – Александр покачал головой. – Я действительно думаю, что мы можем здесь сделать немножко денег. Мы подождем какое-то время, а уж потом продадим. – Он немного помолчал. – Но, Таня, я не понимаю твоих намерений. То ты хочешь продать землю за гроши последнему перекупщику. И тут же с придыханием говоришь о весне.
Татьяна пожала плечами:
– Что тут сказать? Я в растерянности. – Она прикусила губу. – А ты когда-нибудь думал о том… чтобы жить здесь?
– Никогда! Ощути этот воздух. Потрогай свое лицо. Эй, а ты хочешь здесь жить?.. – Александр вдруг умолк, его глаза расширились.
Ты хотела бы жить в Аризоне, Таня, в краю короткой весны?
Он спрашивал ее об этом – в другой жизни.
– Ох, ну же… – медленно заговорил он. – Ты не… ты… нет, ну же… Ох нет! – Он недоверчиво рассмеялся. – Я только что понял! Только что. Ох, ну я и умный! Не понимаю, как мы вообще выиграли войну. Таня, давай! Припомни, когда я это говорил.
– Я это помню так, словно только что услышала, – ответила она, скрестив руки на груди.
– Ладно, тогда ты наверняка понимаешь, что я выразился метафорически. Ну, хотела бы ты жить там, где тепло. Но я же не имел в виду здесь!
– Нет? – Это прозвучало так тихо…
– Конечно нет! Так ты поэтому купила этот участок?
Татьяна не ответила, и Александр замолчал. В ней было так много загадочного, чего Александр просто не понимал; он не знал, где искать ответы.
– Мы посреди замерзшего, окруженного, голодного Ленинграда, – заговорил он. – Немцы лишают тебя даже картона и клея, которые ты ешь вместо хлеба. Я мельком упоминаю о полузабытой теплой земле, через которую однажды проезжал вместе с родителями. Черт, наверное, мы ехали через Майами. Наверное, следовало купить землю там?
– Да.
– Таня, ты же не всерьез! Энтони, иди сюда, хватит гоняться за гремучками! Тебе здесь нравится?
– Па, да это самое смешное место во всем мире!
– А как насчет этих больших кактусов чолья? Они смешные?
– Очень смешные! Спроси мамулю. Она говорит, в них живут злые духи! Она их называет адскими кактусами. Скажи ему, мама, – они хуже войны!
– Да, – кивнула Татьяна. – Держись подальше от кактусов чолья, Александр.
Он наморщил лоб:
– Думаю, это жара на вас обоих так повлияла. Таня, это внутренние земли, мы так далеко в глубине материка, что даже ветер не доносит сюда запаха воды!