Летний сад - стр. 119

– Мне нужно покурить. Можно?

– Они говорили, что здесь нельзя.

Семеро мужчин вернулись к делу. Они согласились с адвокатом, и Деннису Берку пришлось продолжить слушание.

Но далеко он не продвинулся.

– Давайте вернемся тогда к вашему делу, мистер Баррингтон. Неужели ни у кого больше не было вопросов к Александру? Я имел возможность ознакомиться с документами военного трибунала в Берлине в сорок шестом году. Удивительное дело!

– Как скажете.

– Тогда, просто для уточнения, судя по этим отчетам, Александр Баррингтон и майор Александр Белов – это один и тот же человек?

– Именно так.

– Тогда почему вы себя называете гражданским человеком, мистер Баррингтон, если ваше дело определенно утверждает, что вы были майором Красной армии, сбежавшим из военной тюрьмы и убившим несколько советских солдат после длительной схватки? Вы осознаете, что Советы желают вашей экстрадиции?

– Возражение! – выкрикнул Ливайн. – Это заседание не интересуют требования Советской России. Это комитет Соединенных Штатов!

– Советское правительство утверждает, что этот человек подпадает под их юрисдикцию и что это вопрос военного ведомства. И снова – мистер Баррингтон, вы осознаете или нет, что Советы требуют вашей экстрадиции?

Александр долго молчал.

– Я осознаю, – сказал он наконец, – что Красная армия лишила меня звания и наград в сорок пятом году, когда меня приговорили к двадцати пяти годам заключения за то, что я сдался немцам.

Рихтер присвистнул.

– Двадцать пять лет! – беззвучно произнес он.

– Нет, – возразил Берк, – в деле предполагается, что вас осудили за дезертирство.

– Я понимаю. Но звания и прочего лишают за дезертирство или сдачу.

– Ладно, но, возможно, звание и не отбирали, – мягко продолжил Берк, – потому что здесь нет такого обвинения.

Александр снова помолчал.

– Простите, но тогда почему я оказался в советской тюрьме, если там нет такого обвинения?

Берк напрягся.

– Я хочу сказать, – продолжил Александр, – что я не мог быть дезертиром в сорок пятом и майором в сорок шестом. – Он глубоко вздохнул, не желая, чтобы его имя оставалось запятнано дезертирством. – И для протокола. Я не был тогда ни тем ни другим.

– В вашем деле сказано, что вы – майор Красной армии. Вы утверждаете, что в деле ошибка, мистер Баррингтон? – спросил Берк. – Что оно неполное? Может быть, даже недостоверное?

– Я уже объяснял, что был майором всего три недели в сорок третьем году. И мое заявление трибуналу в Берлине относительно моих лет в Красной армии было ясным и недвусмысленным. Возможно, нам нужно как следует проверить это дело.

– Я перейду к докладам командования, – присоединился к допросу Рихтер, открывая свои записи, и два часа задавал вопросы о времени службы Александра в Красной армии.

Он был целенаправлен и неутомим. Его интересовали военный опыт Александра, оружие, которое использовали Советы во время их военной кампании вокруг Ленинграда, а также в Латвии, Эстонии, Белоруссии и Польше. Он спрашивал об арестах Александра, допросах и времени в штрафном батальоне, без снабжения или обученных солдат. Он задавал так много вопросов о деятельности Советов в Берлине, что Берк, долго молчавший, наконец с подчеркнутым уважением поинтересовался, могут ли они перейти непосредственно к делу.

– Это и есть в порядке нашего дела, – возразил Рихтер.