Лета 7190. Хроника стрелецкого бунта. часть вотрая - стр. 3
– А ещё пропиши, – теперь Юдин дёргал подьячего за рукав. – чтоб никто и никогда нам о наших деяниях этих не поминал и никаких расправ над нами не пожелал. Ни кнутом бить, не в ссылки слать…
«и во все приказы и во все солдацкие полки, и пушкарем, и гостем, и в Гостинной сотне, и в Кадашевской, и в конюшенные, и в черные и в ямские слободы дать нам ваши государские жалованные грамоты, чтобы на Москве и на ваших государских службах и в городах нас московских приказов стрельцов и салдат, и пушкарей, и гостей, и Гостинной сотне, и в Кадашевой, и в дворцовые, и в конюшенные, и в чёрные и в ямские слободы Московского государства бояре и околничие, и думные люди, и весь ваш государский сигклит, и иные кто бы нас поносными словами и бунтовщиками, и изменниками не называл и бес вашего государского указа, и бес подлинного розыска нас, холопий ваших, и всяких чинов людей никово в ссылки напрасно не ссылали и безвинно кнутом и батогами не били и не казнили, потому что служим искони века вам великим государям со всякою верностью и безо всякие измены».
– Ещё напомни, – пробрался сквозь галдящую толпу поближе к подьячему стрелец Севастьян Фёдоров, – что товарищи наши головы за них складывали и мы готовы всегда. А измены от нас в ратном поле никогда не было. Всегда на битву без гопота шли, ничего себе не прося…
«и нигде на ваших государских службах измены и прослуги, и градом задач от нас не бывало; и складывали свои головы на ваших государских службах за дом пресвятые богородицы, за вас великих государей, за веру христианскую кровь свою проливаем и против ваших государских неприятелей бьёмся, не щадя головы своей, и ныне стоим и служим, и радеем за дом богородицы, за ваше царское пресветлое величество и грабительства на ваш царский дом от нас не было…»
– Теперь про деньги за походы пропиши, – опять принялся командовать пятидесятник Михайлов. – Мало по два рубля. Всё же за свой счёт приходится покупать: и одёжу, и корм лошадям, и всё пропитание в пути.
«А когда по вашему государскому указу бываем мы, холопи ваши, посланы на ваши государские службы, и нам, холопям вашим, для ваших государских служб даётся на подъём ваше государское жалованье по два рубли человеку; и на те деньги покупаем лошадей и всякую служилую рухледь, и на дорогах и на службах лошадям покупаем корм на своими денгами и, избываем с себя платьишко, корм себе своими денгами: и от того денежного малого подъёму разоряемся мы, холопи ваши, вконец без остатку».
– Про пушки напиши! – кричали пушкари. – Раньше-то на всё деньги давали: и на ремонт станков под пушкой, колёс, и на знамёна, и на барабаны! Денег мало дают, вот мы сами всё и выворачиваемся!
«А которые под пушками станки и колёса окованы были в разных городах для ваших государских служеб и посолских выездов разными образцами и знамёна и барабаны и всякие припасы под новое строение деланы выворотом из ваших государских полугодовых жалованьев, и из наших паев великими выворотами; а преж, государи, сего, при прежних государях то под новае строение давано из вашей государской казны, а не из наших дачь».
– Еще пусть напишет, что Кадашевскую слободу никто не трогал! – орал прорвавшийся к столу хмельной мастеровой. – Дьяки жилы порой норовят вывернуть!
– Хватит жалиться, – отодвинул крикуна пятидесятник Михайлов. – Надо лучше прописать, чтоб тех, кто попрекать нас за буйство будет или розыски какие чинить по этому делу , непременно чтоб всех наказывали без пощады. Не зря же мы на войнах кровь проливали! И пусть все это знают. Так пропиши!