Лента Мёбиуса, или Ничего кроме правды. Устный дневник женщины без претензий - стр. 65

Ах, память, память! Иногда так хочется всё забыть.

Когда Москву, несмотря на аэростаты и трескучие зенитки, стоявшие на высоких домах – тогда это 8-10 этажей – начали усиленно бомбить, нас с мамой вывезли из города на теплоходе по Волге. Отчётливо представляю Куйбышев, нынешнюю Самару, место эвакуации в Отечественную семей советской элиты – отца назначили членом венного совета одного из фронтов. Когда требовалась совместная мозговая атака, командующий собирал всех участвующих в операции, включая командиров частей. Никакого войскового подразделения с названием «совет» не было, а должность была, большая, генеральская, чтобы следить за соблюдением линии партии.

В чужом городе, в чужом доме нам отвели небольшую комнату по «уплотнению» – железному приказу военного времени. Было тесно и голодно, несмотря на отцовский «аттестат», по таким бумажкам женам выплачивали «зарплаты» воюющих мужей. Мама ухаживала в госпитале за ранеными, хотя могла бы сидеть дома, я и брат постоянно болели, в школу не ходили – в пятидесятиградусные морозы сорок первого года надеть оказалось нечего, уезжали-то мы из дома в разгар лета и, как думали, ненадолго. Единственная радость той зимы – отцовские письма. Они были бодрыми, папа называл маму Косей, просил сохранить детей и клялся в верности. И хотя потом выяснилось, что за ним повсюду следовала ППЖ – «походно-полевая жена» – довоенная семья для фронтовиков имела статус оплота жизни, ценности, за которую имеет смысл сражаться до последнего рубежа.

Конец ознакомительного фрагмента.