Ленинград Довлатова. Исторический путеводитель - стр. 12

Затем соседом Рейна стал филолог Михаил Гордин, брат Якова Гордина, женившийся на внучке «соседа Григорьева». Бродский почитал Рейна своим учителем, для Довлатова Евгений Борисович также был «старшим», и, по словам Аси Пекуровской, Довлатов ему «поклонялся как божеству». Их дружба началась на улице Рубинштейна. Рейн к этому моменту работал в Москве и жил на два города. Когда он приезжал в Ленинград, Довлатов наведывался к нему по-соседски: «В эти времена Сережа приходил ко мне почти ежеутренне, он выходил гулять с фокстерьером Глашей прямо в тапочках на босу ногу (даже в осеннее время), добывал пару бутылок пива и появлялся в моей комнате. При этом Глашу неизменно нес под мышкой».

В 1974 году Нора и Елена Довлатовы совершают удачный обмен жилплощади и получают двухкомнатную отдельную квартиру в дворовом флигеле на той же улице Рубинштейна, в доме № 22. Дом только что подвергся комплексному капитальному ремонту: большие коммуналки разбили на маленькие отдельные квартиры.

Второй двор и четвертый этаж без лифта, но зато никаких соседей. Окна двух комнат смотрели во двор. Окна кухни выходили на Владимирский проспект. В этом доме в то же время жили Алиса Фрейндлих с мужем, главным режиссером театра Ленсовета Владимировым и дочкой Варварой. На первом этаже находилась квартира артиста театра Комедии Михаила Светина, его дочка дружила с Катей Довлатовой.

С 1 февраля 1978 года, когда Елена Довлатова с дочерью Екатериной уехала в США, Довлатов еще полгода жил здесь вдвоем с матерью, не считая важного члена семьи, фокстерьера Глаши.

Это было время все увеличивающихся злоключений. В 1978 году он уже не ездил в Пушкинский заповедник, в редакциях городских газет его не привечали. Последнее место службы – вахта на ремонтной базе Адмиралтейских верфей, устроенной на пароходе «Харьков». За Довлатовым начала охотиться милиция: «Мелкое диссидентство. Встречи с перепуганными западными журналистами. Обвинения в притонодержательстве и тунеядстве. Участковый Баенко говорил мне: “Из твоего дома выбегали полуодетые женщины”. Я требовал логики: “Если у меня притон, они должны были наоборот – вбегать”».

Наконец, после ареста и скорого освобождения летом 1978 года именно из этой квартиры Довлатов отправился в аэропорт и навсегда покинул Ленинград и улицу Рубинштейна.

Дом-коммуна инженеров и писателей – программное авангардное сооружение, построенное в 1932 году знаменитым архитектором Андреем Олем на углу Троицкой улицы и бывшего Графского переулка, переименованного в Пролетарский. Ленинградская газета писала: «Это переходная необходимая ступень от буржуазного ячейкового, строго индивидуалистического дома-крепости к коллективистическим коммунам будущего». Дом, названный «Здоровое жилище», был кооперативным, жильцы – инженеры, писатели и чекисты. Жившая здесь с 1932 по 1943 годы Ольга Берггольц вспоминала: «Это был самый нелепый дом в Ленинграде. Появилось шуточное, но довольно популярное тогда в Ленинграде прозвище “Слеза социализма”. Нас же, инициаторов и жильцов, повсеместно величали “слезинцами”. Не было не только кухонь, но даже уголка для стряпни, не было даже передних с вешалками, вешалка тоже была общая внизу, и там же на первом этаже была общая детская комната и общая комната отдыха: еще на предварительных собраниях отдыхать мы решили только коллективно, без всякого индивидуализма». К 1950 годам писателей в доме осталось немного: кто-то переехал, кто-то оказался в лагерях, кто-то умер. Одной из представительниц среднего звена литературной номенклатуры была жившая в квартире № 32 с мужем Аркадием (Ароном) Аптекманом и сыном Борисом тетка Сергея Донатовича Маргарита Довлатова. (По городским слухам, настоящим отцом Бориса был расстрелянный в 1939 году Александр Угаров, второй секретарь ленинградского горкома ВКП(б).) Маргарита Степановна окончила филфак в Тбилиси, в 1925 году перебралась в Ленинград. Работала, как впоследствии Нора Довлатова, корректором типографии имени Володарского, затем перешла в издательство «Гослитиздат», где еще до войны стала ответственным секретарем отдела современной литературы. Мара и ее муж Аркадий Исаакович были членами партии и занимали важные должности – Аптекман в 1930-е был заместителем ответственного секретаря ленинградского отделения Союза писателей, а потом и секретарем парткома Союза писателей. К тому моменту, когда ее племянник начал интересоваться литературой, Маргарита Степановна работала старшим редактором в издательстве «Советский писатель». Она обладала прекрасным литературным вкусом и чутьем, поощряла молодые таланты и была знакома со всем пишущим Ленинградом. Маргарита Степановна не относилась к категории приспособленцев, на что мягко намекает ее племянник: не боялась вступаться за друзей и старалась помочь не самым благонадежным начинающим авторам. Сын близкого друга Мары Довлатовой, писателя Юрия Германа, режиссер Алексей Герман вспоминал: «В 1949 году у отца были очень большие неприятности в связи с его книгой “Подполковник медицинской службы”. Тогда отца объявили оруженосцем космополитизма: высокое звание космополита ему не подходило, потому что он, в отличие от моей мамы, был русским. Было назначено собрание, на котором его должны были окончательно уничтожить. Папа сидел один, весь ряд вокруг него был пустым: никто с ним не хотел садиться.