Лекарство от скуки - стр. 33

– Не знаю, наверно, чтобы на одно разочарование в моей жизни стало больше. – Однобоко улыбнулась я самой себе, своей искалеченной душе, подорванной психике.

– Наташа… – Начал он, явно пытаясь что-то доказать, но под давлением моего презрительного взгляда тут же смолк.

– Ну, вот и я о том же… – Усмехнулась я, не одобряя свой выпад, выбранную позицию, ведь я хотела, чтобы всё было иначе… – Пойду. – К двери отступила, неуверенно попятившись. – Много работы. – Виновато развела руками, вроде как ещё много чего сказать хотела, но, увы!

Я направилась к двери, а, схватившись за её ручку, всё равно обернулась, окончательно признавая, что стремительно теряю позиции в собственных глазах. Общаться с Громовым оказалось сложнее, чем думалось изначально. Или, может, скоропостижно приближается очередной моральный упадок. «Как не вовремя-то…» – со страдальческим тоном пронеслось в голове.

– Ты ведь понял, что о работе я солгала. – Я мысленно поддакнула своим же словам и поджала губы, понимая, что моему скорому возвращению Громов не обрадовался вовсе. Сейчас он смотрел на меня исподлобья и, практически уверена, осыпал всевозможными проклятьями, желая провалиться как минимум сквозь землю.

Я припала спиной к двери и стёрла с лица проступивший от напряжения пот. Странно… ведь казалось, что мне так легко…

– Я всё ещё на тебя злюсь и оттого бегу. – Призналась под аккомпанементы его гробового молчания. – Наверно, у меня трудный день. – Проговорила, успокаиваясь, уравновешивая дыхание. – Ты неправ был. Не хочу я ничего разрушать. – Произнесла, глядя прямо в глаза. – Хотела быть рядом, а сейчас понимаю, что всё это мне не под силу.

– Тогда, может, есть смысл остановиться? – Скривил он губы, но понял, что дружеской улыбки не вышло, и перехватил воздуха, желая стереть эту попытку из моей памяти.

Вот только Громов не Татарин, у него такой фокус не выходит. А ещё я вынуждена была отметить, что на душе потеплело от мыслей о другом. Понимая, что мне больше нечего сказать, а Громов ничего токового не скажет точно, я всё же покинула кабинет. Минула просторный коридор, отпирая двери пожарного выхода, спустилась на лестничный пролёт вниз, по дороге стрельнув сигарету у весёлого парня с красными волосами. Прикурила, переждала ставший привычным рвотный позыв, смахнула с лица слезу, которых, как казалось когда-то, не осталось вовсе. Так жалко себя стало… И тут же так отвратно от этого чувства жалости к себе, что не сдержалась, набрала номер своего старосты.

– Привет, Татарин, есть минутка? – Презрительно хмыкнула я. Презирала себя за то, что цепляюсь к нему. За то, что меня к нему тянет с невероятной силой.

– Э-эм… привет? – Глухо прозвучал его голос, и я рассмеялась сквозь слёзы, которые потекли, послав и зачатки моего самообладания к чертям.

– Татарин, ты там спишь, что ли?

– Не сплю. Я на лекции. – Отозвался он более уверенно, но, по шороху и возмущённому ворчанию препода в стороне, я поняла, что аудиторию мой студент стремительно покидает.

– А ты не в курсе, Татарин, что на лекциях телефон нужно отключать?

– На вашей так и сделаю. А-а…

– Татарин, а скажи мне что-нибудь такое, чтобы крышу сорвало напрочь, а?! – Я глухо рассмеялась, придерживая сигарету зубами. – Чтобы жить захотелось с невероятной силой, чтобы…