Легкая корона - стр. 7
– Алле, – я услышала характерный, немного хрипловатый голос, знакомый по десяткам записей и концертам. Мое сердце, только что бешено стучавшее в груди от избытка адреналина в крови, внезапно остановилось. Замерло, совсем.
– Здравствуйте. Меня зовут Алиса Бялая. Я получила задание от «20-й комнаты» журнала «Юность» взять у вас интервью. Я знаю, что вы интервью не любите давать и почти всем отказываете, но надеюсь, что для меня вы сделаете исключение, – на одном дыхании, с дикой скоростью протараторила я. Аж у самой голова затрещала.
– Почему? – иронически поинтересовался Цой.
– Почему – что? – не поняла я.
– Почему я для вас сделаю исключение?
– Ну, я думаю, что для нас надо сделать исключение, потому что мы не какие-то совковые папики, для которых все рокеры – хулиганы на одно лицо. Мы молодые, мы – студенты, мы понимаем и ценим ваше творчество. Нам важно узнать, что вы думаете на темы, которые нас всех волнуют. Вот. А это будет номер, целиком посвященный року.
Однажды Джон Леннон разозлил всю Америку, сказав, что «Битлз» больше чем Иисус. Для меня в то время на свете не было никого больше чем Цой. Кто-то дал мне кассету с альбомом «45». Я сидела на кухне ночью и слушала этот альбом. Было часа три-четыре утра, за окном – тишина, какая обычно бывает в это время; и голос из магнитофона под простую акустическую гитару пел о чем-то таком, о чем мы все трепались вечерами.
Мы болтали, курили, пили – когда чай, когда пиво; ходили гулять, встречались и расставались, нам было весело, а иногда одиноко – мы жили. А Цой из всего этого сделал песни.
После того как я повесила трубку, некоторое время сидела у себя на кухне, пытаясь переварить происходящее. Он согласился на интервью. Мы договорились о дне и часе. Он дал мне свой адрес.
Я металась по квартире, танцуя и выкрикивая бессмысленные слова. О, я чувствовала себя завоевательницей мира, для которой нет ничего невозможного! Мой взгляд упал на отрывной календарь, который бабушка всегда вешала над кухонным столом. Было 12 апреля, и надпись на календарном листке гласила – «День космонавтики. 12 апреля 1961 г. – этот день навсегда вошел в историю человечества. Весенним утром мощная ракета-носитель вывела на орбиту первый в истории космический корабль «ВОСТОК» с первым космонавтом Земли – гражданином Советского Союза Юрием Гагариным на борту».
Такое событие нельзя было пропустить. Я подбежала к окну и, высунувшись чуть не до пояса, заорала:
– Слава Юрию Гагарину – первому человеку в космосе! Ура, товарищи!!! Ура!!!
Я еще орала «Ура» окончательно сорванным голосом, пока домой не вернулась мама и не оттащила меня от окна.
– Не представляю, как никто перевозку не вызвал до сих пор. Твои вопли слышны до Разгуляя.
Я всегда любила кричать из окон. Мы жили на улице, которая по прямой выходила на Красную площадь, поэтому из года в год в дни парадов и организованных народных шествий 7 ноября и 1 мая под нашими окнами проходили колонны демонстрантов. Их шествие начиналось с утра пораньше. На нашей Старой Басманной первые колонны оказывались иногда в шесть утра, а значит, собирали их на предприятиях вообще часов в пять и раньше. Колонну каждого крупного завода сопровождал духовой оркестр, и когда-то давно они даже играли марши для поддержания боевого духа. Но с каждым годом энтузиазма у демонстрантов становилось все меньше, и мне было жалко их, невыспавшихся и злых, когда они понуро проходили под моими окнами, волоча транспаранты и портреты членов Политбюро. И как-то раз, чтобы хоть немного их подбодрить, я высунулась из окна и заорала голосом Левитана-Кириллова: