Легионер. Книга третья - стр. 43
Десятник Петраков, сам из каторжных, назначенный на свою должность еще до появления на острове Ландсберга и все время подчеркивающий свою близость к иванам, бросил на инженера короткий неприязненный взгляд, но оговариваться не посмел. Сопя, достал из кармана обрывок бумажки, исписанный каракулями, сунул в бумагу нос.
– Значить, с прошлой среды заготовлено три десятка, да еще четыре столба. Двадцать два уже поставлено, ишшо парочку дотемна сёдни поставим, должно…
– Выходит, в один день ставите по три столба, – перебил Ландсберг. – Плохо, Петраков! Исходя из имеющихся у тебя душ рабочей силы, положено ставить не менее пяти-шести столбов за световой день. Так и ставили раньше. Я глядел отчет прежнего десятника – и по семь, бывало, ставили. В чем дело, любезный? Грунт трудный? Так и на пройденных участках грунт такой же был, Петраков. Плохо! Дай-ка топор, пошли поближе на твои столбы поглядим. А пока вели вырубить шест из тонкомера. Длиной в три четверти столба с опорой.
Ландсберг быстро зашагал от одного столба к другому, замеряя складным метром высоту вкопанных в землю опорных столбиков. Все последние опоры были чрезвычайно густо вымазаны смолой – так что ее потеки образовали под каждой опорой немалую лужицу.
– Не жалеешь смолы, Петраков? – покосился на десятника Ландсберг.
Он подобрал с земли щепку, очистил от смолы участок опорного столба и начал стесывать топором верхний слой древесины.
– Так-так-так, Петраков! Смолы тебе не жалко, значит? А себя? Что сие означает? Это же не лиственница, а ель!
– Не доглядел, должно, за работничками своими. Вот собаки какие! Ну, я им кузькину мать-то покажу! – десятник грозно обернулся на рабочих. – Случайность вышла, господин инженер! Мигом справим!
Дойдя до последнего столба, Ландсберг зашагал дальше – туда, где трое каторжных кирками и лопатами копали очередную яму.
– Здорово, ребята! Бог в помощь!
– И вам здрассте, ваш-бродь.
– Какой глубины ямы копаете, ребята?
– Известно какой… Полторы сажени.
– Точно полторы? Не меньше? Чем замеряете?
– Струментов у нас нетути, замерять-то. Ветку сунем в яму, прикинем, ишшо копаем, если надоть…
– А десятник проверяет глубину?
Каторжные переглянулись.
– Дык когда как, ваш-бродь. Иной раз подойдет, заглянет…
– Понятно, – Ландсберг подошел к лежащему неподалеку столбу с привязанной уже опорой, замерил ее длину. – Почему опора на четыре вершка короче, чем положено?
– Не могем знать, ваш-бродь. Мы-то землю копаем тока. Столбы-то готовые иные людишки подносят.
Убедившись, что и последняя опора сделана из еловой лесины, Ландсберг пошел обратно к биваку. Взял вырубленный по его приказу шест, наугад подошел к одному из столбов. Упер его в верхнюю часть столба, с силой качнул в одну сторону, в другую. Подошел к другому столбу, проделал и там ту же процедуру. Вернулся к бросившим работу и сгрудившимся арестантам, попросил:
– Покажите-ка, ребята, где ночуете, где кашеварите…
Оглядел ветхие шалаши с грудами тряпья, покачал головой и поманил десятника.
– Проводи до коляски, Петраков. Делать мне тут нечего. Как и тебе, похоже…
– Дык не сомневайтесь, господин инженер, все исправим в лучшем виде! Недоглядел, извиняйте уж!
– Недоглядел, говоришь? Слушай внимательно, Петраков! Последние три десятка столбов надо будет из земли вынимать. Думаешь, я не вижу твою хитрость? Ямы копаете мельче, чем положено. До глубины промерзания грунта зимой не доходите. А чтобы незаметно было, столбики опорные короткими делаете. Ты что, не понимаешь? Придет зима, ударят морозы. Грунт смерзнется, столбы выдавливать начнет, они покосятся. Далее: по какому праву ель вместо лиственницы на опоры ставишь? Ее хоть вымочи в смоле, все одно через пару лет сгниет в земле. И что это за телеграфная линия будет? А спрос с кого? С меня, Петраков, начальство на следующий год спросит! А то и в саботаже обвинит.