Легенда северной Пустоши - стр. 10

– Да!

Южанин как-то странно на него посмотрел, но ничего не сказал. Только когда они подошли к переправе, у которой стоял постоялый двор, неохотно выдал:

– Иди туда и попроси лошадей. Скажи – мы едем к тетушке на восток.

– Сам почему не скажешь?

– Кому быстрее поверят?

Роун, ворча себе под нос, толкнул калитку и вошел. Вернулся он скоро, с двумя оседланными лошадями. Протянул поводья южанину, потрепал лошадь по холке, и неохотно поинтересовался:

– Как тебя звать-то?

– Карим, – отозвался южанин, легко взлетая в седло. Роун повторил движение с не меньшим изяществом, на что Карим никак не отреагировал. – Поехали. Рассвет близко.

3

Магии огня хватало, чтобы оба путника и их лошади не ощущали холода, но справиться с ветром было сложнее. Карим использовать свой резерв отказался напрочь – как и объяснять причину. Роун поворчал для вида, но милостиво поделился магией со спутником.

Переправиться через Меревинд по толстому льду оказалось легко: выехать из города – и все, никому нет дела до твоих забот и желаний, можешь хоть навечно переселяться за реку. Так что на той стороне парни очутились как раз вовремя. Карим едва слышно выдохнул с облегчением, и Роун кинул на него любопытный взгляд. Как бы не так: южанин мигом нацепил маску презрительного равнодушия и только обронил:

– Поспешим.

– Опять нужно куда-то добраться за короткое время? – не сдержал язвительности Роун. Карим снисходительно посмотрел на него, с жалостью покачал головой:

– Насколько же вы ограничены…

– Эй, соглашение!

– Ты меня утомляешь, – процедил Карим рассерженно и поехал впереди. Роун прищурился: даже холодного южанина можно вывести из себя, как выясняется. Надо будет запомнить и использовать при случае. А то вон как зазнается, словно это он тут – принц с тяжелой судьбой.

– Ты мне не ответил, – Роун догнал спутника, – мы идем куда-то конкретно?

– А тебя дома не хватятся, маленький принц без Дара?

Роун с трудом сдержался, чтобы не дать раздражающему южанину в нос. Артефакт нужно было все время держать активированным, поэтому Роун ограничился злобным пыхтением и пообещал себе, что вернет любезность. Ну и что, что принцам полагается быть благородными и милостивыми? Иногда можно и забывать, что ты принц.

– Вот тебя это точно не должно волновать, невежа. У вас на юге все такие?

Карим снова посмотрел на него свысока и жалостливо:

– Какие – такие, сын южанки?

– Маму не тронь, – процедил Роун злобно. Карим кивнул:

– Не буду.

– Как-то слишком быстро ты согласился, – не поверил Роун. – С чего бы?

– Не твое дело.

– Грубиян.

– Сам согласился пойти со мной.

– Сам мне предложил.

– Духи севера и юга, за что вы так со мной? Это что же, мне твою болтовню всю дорогу терпеть? – Карим выглядел скорее расстроенным, чем разозленным. Роун тут же поинтересовался:

– Всю дорогу куда?

Карим ничего не ответил, только пришпорил свою лошадь и поскакал вперед, быстро скрывшись в снежном тумане. Роун кинул взгляд на перстень и расплылся в злодейской ухмылке. Куда бы там ни спешил южанин, Роун решил постараться скрасить ему путь.

А заодно и найти себя, если это вообще возможно.

Оставшись в одиночестве, Роун снова задумался, какая нелегкая его понесла в Пустошь – ту самую Пустошь, о которой ходили легенды, которой пугали детей, и которой боялись взрослые, храбрые мужчины. Неужели только глупое мальчишеское желание доказать усомнившемуся в его храбрости, что он ошибается? Или же тайная, едва тлеющая надежда найти свой Дар? Ведь ходят же легенды, что иногда Дар проявляется после подвига, путешествия, жертвы… А ему терять нечего, у него всего-то десять дней – нет, уже девять, – чтобы доказать свое право на наследование престола.