Лед, пламя и волшебство Нового года - стр. 7

– Даже такие мелочи, как волшебство? – уточняю, добавляя в голос лёгкую усмешку. Слова звучат невинно, но я знаю, что они заденут её.

Она поворачивается ко мне, прищурив глаза. Её взгляд становится напряжённым, будто она пытается понять, что именно я имел в виду. На мгновение она словно проникает мне под кожу, и я чувствую, как моё сердце замирает. Это странное ощущение быстро проходит, но оно оставляет след.

– Волшебство? Это всего лишь миф, не больше, – отвечает она, чуть приподняв подбородок. В её голосе слышится вызов, скрытый за цинизмом. Она хочет казаться сильной, непоколебимой. Но за этими словами я слышу другое: упрямство и страх.

Я улыбаюсь шире и делаю шаг ближе. Едва заметный жест, но он имеет значение. На таком расстоянии я могу почувствовать тепло её дыхания, смешанное с холодным воздухом.

– Думаешь, что волшебство – это миф? – спрашиваю я тихо, почти шёпотом. В моём голосе нет вызова, но в нём звучит что-то большее: обещание, намёк на нечто необычное.

Она слегка отстраняется, её плечи напрягаются. На мгновение её глаза расширяются, и я замечаю, как её рука поднимается к воротнику пальто, будто она внезапно почувствовала холод. Я позволяю своей магии просочиться наружу. Температура вокруг нас незаметно падает. Это не сильное похолодание, но достаточно, чтобы снег под ногами стал хрустеть громче. Моё дыхание превращается в более заметные облака пара, и я замечаю, как она это замечает.

– Да, – бросает она резко, её голос звучит чуть громче, чем нужно. Это не ответ, это защита. Она хочет закрыть тему, но её слова звучат так, будто она пытается убедить не только меня, но и себя.

Её реакция меня удивляет. Она горячо отстаивает своё мнение, словно это вопрос жизни и смерти. В её словах слышится борьба, и это делает её ещё более интересной. Она пытается казаться равнодушной, но я вижу трещины в её броне. Почему тебе так важно отрицать волшебство? Кто или что заставило тебя отказаться от него?

Я делаю шаг назад, чтобы дать ей пространство, и слегка наклоняю голову, будто раздумывая.

– Как жаль, – произношу я мягко, почти разочарованно. – А ведь я мог бы вам его показать.

Эти слова оставляют её в ступоре. Она открывает рот, будто собирается что-то сказать, но я не даю ей времени. Словно по волшебству, я растворяюсь в толпе, оставляя её одну. Пусть думает обо мне, пусть мучается от любопытства. Это часть игры. Интерес и сомнения – лучшие инструменты, чтобы затянуть её в ловушку. Её защита кажется крепкой, но в каждой крепости есть слабое место. Я найду его.

Я оглядываюсь через плечо и вижу, как она всё ещё стоит на том же месте, глядя в мою сторону. Её брови слегка нахмурены, а губы сжаты. Она пытается понять, что только что произошло. Это начало. С этого момента она моя цель. И я не отступлю, пока не сломаю её.

Лёгкая усмешка появляется на моём лице, когда я исчезаю в праздничной суете.

Я наблюдал за ней издалека, скрываясь в тени деревьев и переливов вечернего города. Её силуэт, освещённый мягким светом гирлянд, выглядел одновременно хрупким и упрямым, подобно веточке, покрытой шубкой из пушистого снега. Она не замечала моего взгляда, поглощённая своими мыслями, а мне этого было достаточно. Лучший способ сломить чужую броню – сперва как следует изучить её. Внимательно, осторожно, чтобы ни один жест, ни одна эмоция не остались незамеченными. Если прямолинейный подход не работает, стоит использовать тонкие, более изящные способы. Я ведь знаток в таких делах.