Лед И Пламя. Виндейлы - стр. 32
-Ал, что случилось? Почему Мел так странно ушла?! Да еще мне показалось, что в слезах? Что ты натворил? Чем ты ее обидел?!
Голос брата был обеспокоенный, тревожный, а Ала вдруг взбесило, что тот опять лезет к нему в душу, словно именно только он знает, что для него лучше. Ему самому еще трудно было разобраться в своих чувствах, пока было только ощущение беды, но ум неожиданно стал работать холодно и четко, отметая любые другие аргументы, кроме тех, которые важны для него лично. Хотя может ему так казалось от того, что просто было очень больно, к тому же он осознал, что не сможет больше видеть Мелани и знать при этом, что она недоступна. Что теперь не сможет ей сказать и слова, а будет вынужден постоянно сожалеть о том, что они расстались, причем так непонятно почему. А потом парень понял, что не может больше оставаться в университете.
От всех этих мыслей и чувств, проносившихся сквозь него, решение к Алу пришло само собой, а так же уверенность в правильности такого поступка. И еще в его сознание проникла неожиданная мысль, что он сможет жить один, без брата.
Уже потом, даже с просшествием некоторого времени, ни один из братьев так и не смог понять, как так получилось, что после вполне обычных, заботливых и обеспокоенных судьбой Ала вопросов брата, случилась та катастрофа, которая стала для обоих началом страшного, не понятного и необъяснимого конца.
-Я хочу перейти в художественную школу Бостона, - вдруг тихо и упрямо произнес Ал, не смотря на Дома.
-Слушай, ну может, я что подскажу, посоветую, как с девушками, - говорил тот в это время, словно не услышал, а потом вдруг резко замолчал и посмотрел на Ала неверящим взглядом, ошарашенным взглядом.
-Что ты сказал?! – прошептал он.
Ал сделал глубокий вздох и произнес уже слова четко и внятно, чтобы смысл сказанного дошел не только до Дома, но до обоих, потому что сам еще не осознавал до конца, движимый только желанием оказаться как можно дальше отсюда, вернее, от Мелани.
-Я как можно скорее подаю документы в художественную школу Бостона, - произнес он.
-Как ты можешь?! – прошипел вдруг зло Дом, - ты же знаешь, что я об этом думаю!
Ал вдруг почувствовал такую злость на то, что брату все равно, что чувствует и хочет именно он, Ал. Что тот никогда не спрашивал его об этом, хотя постоянно твердит, что они одно целое, а на самом деле думает только о себе. Что Дом на самом деле совершенно не понимает его нынешнего. И тогда парень жестко схватил брата за плечо, встряхнув и заставив тем самым посмотреть на себя, словно пытаясь, чтобы он именно увидел его настоящего внутри, понял его, а не просто смотрел на оболочку.
И когда Дом, наконец, посмотрел на него в упор, то к своему ужасу понял, что Ал сейчас находится именно в том самом состоянии холодной жесткости, в котором способен на что угодно. А самое главное, что это сейчас направлено против него. Он видел брата таким считанные разы, но его страшили эти моменты, а потому Дом заткнулся и лишь настороженно сейчас смотрел и молчал. А Ал, смотря холодно, как-то отстранено и непривычно жестко произнес:
-Дом, я ухожу. Я буду заниматься тем, что нравится мне. А ты можешь делать, что считаешь нужным.
-Ты не сделаешь это! – вдруг выдохнул Дом в отчаянии так, словно только что получил сильный удар ножом в живот.