Лебединая Дорога (сборник) - стр. 67
– Это так, – ответила она тихо.
Тут Халльгрим незаметно покосился на брата. Хельги сплел пальцы и сжал их, и побелели суставы. Он сидел неподвижно и молчал…
– Думается мне, – сказал Халльгрим, – у этого конунга нам повезёт больше, чем в других местах. Если, конечно, он ещё сидит в своём дворе. И если нас самих не перебьют по дороге какие-нибудь венды… – Помолчал и добавил: – Иди, Ас-стейнн-ки.
2
В самую ночь перед отплытием случился переполох: маленькая смуглая Унн родила Сигурду долгожданного первенца… Женщины быстро подоспели на помощь. Зеленоокая Гуннхильд и Звениславка, которой нынче было не до сна. Они-то и приняли крепкого беленького мальчишку, явившегося начать жизнь в пути.
Сигурд, выставленный за дверь, страдал едва ли не больше жены.
– Это Олав! – сказал он, когда в доме закричал младенец. – Я назову его Олавом…
Он не поверил бы, если бы ему показали дочь.
Отец и братья пришли взглянуть на новую родню…
– У нас ещё никогда не приказывали вынести младенца, – сказал Можжевельник. – Славно, что у меня есть внук… Хотя и нелегко тебе будет, Сигурд, сохранить его в пути!
Но счастливый Сигурд не желал думать ни о чём худом.
– Я ведь пойду кормщиком на кнарре, – сказал он отцу. – Я всё время буду поблизости. И если случалось, чтобы сыновья рождались не вовремя, то я о таком не слыхал!
Он взял малыша на руки и окропил его водой из чаши, которую подал ему Бьёрн. Так он признавал сына своим по закону и облекал его всеми правами и тяготами наследия… Ибо придёт срок, и укроет старших прощальное пламя погребальных костров. Тебе, мальчишке, достанется отцовское добро и его место подле вождя – не осрами! И отцовская земля, если только она будет, эта земля. И меч отцовский: продолжать старые распри.
Потому что у врагов твоего отца тоже вырастут сыновья…
Сигурд принёс свой меч, показал его малышу. Раскрыл крохотную ладошку и прижал её к рукояти:
– Рад бы оставить тебе имущество, да у самого ничего нет. Только этот острый меч: что добудешь им себе, то и твоё…
Подошедший Халльгрим наблюдал за ним с одобрением.
– Я надеюсь, – сказал он, – к этому мальчику придут добрые норны. Хорошенько угости духов рода, Сигурд, и если они дадут ему удачу деда, это будет совсем не плохой дар!
Тут Унн пробормотала несколько слов на своём языке, который понимала одна Звениславка.
– Что она сказала? – спросил её Виглафссон.
– Она призывает на тебя милость своего бога.
– Какого бога?…
– Она называет его – Аллах…
И будет у сына Унн сразу два имени: Олав и ещё одно, то, что даст ему смуглолицая мать. И станет он на оба откликаться одинаково охотно. Так всегда бывает, если мать и отец народились от разных народов и верят в разных богов.
А перед самым рассветом во двор явились сторожа. Те, что стояли возле устья фиорда, – предупредить о кораблях конунга, если враги вдруг решат подойти в темноте.
Сторожа привели с собой человека, пытавшегося пробраться к Сэхейму на лодке. Парня узнали: это был рыбак с одного острова в шхерах, лежавших на юге, между землями Гудмунда и Торсфиордом. Года два назад он угодил в шторм во время лова трески – и плохо бы ему пришлось, если бы не Эрлинг на своём кнарре…
– Это хорошо, что я не опоздал! – сказал рыбак, когда Халльгрим вышел вместе с братьями к нему во двор. – Я ведь приехал сюда потому, что вы убили Рунольва. А то он сильно нам досаждал. Вот мы и подумали, что неплохо оно было бы вас предупредить, ведь Харальд конунг идет в здешние места, и мы уже видели его корабли. Другое дело, люди конунга не знают шхер и оттого не могут идти по ночам. А мы не очень-то спешим их проводить…