Лайф не в Кайф - стр. 57
Разбуженная взошедшим солнцем, я вновь вошла в спальню, в которой, как и у нас, стояла не кровать королевского размера, как должно быть по закону жанра у любовников, а две обычные двуспальные. Но, наверное, та женщина могла жить отдельно. Развивать мысль в этом направлении я себе запретила, а потом и вовсе о ней забыла, потому что в приоткрытую дверь гардеробной увидела, что она пуста. Распахнув дверь шире, я в этом убедилась и надолго замерла на месте, пытаясь понять, что это может значить. Мысли отказывались формироваться в законченные идеи, растекаясь и рассредоточиваясь, я не могла ухватиться ни за одну из них. Пока, наконец, до меня не дошло - он уехал!
Мозг едва успел зафиксировать эту очевидную вещь, а я уже бежала в сторону ресепшн и пристала к портье с вопросом, как давно освободил номер и жил ли один жилец с виллы триста восемнадцать. Но даже за неумело предложенную взятку мне отказались давать любую личную информацию о постояльце. Даже о времени выезда.
- Что я наделала, Даш? Я без него не выживу, - жаловалась я подруге по возвращении в свой номер.
- Да кончай убиваться, Агата! - возмущенная моим нытьем, взывала к моему разуму Любимова. - Ну уехал и уехал - скатертью дорога. Ты же видела его мадам. Неужели готова взять и простить?
- Готова, - еле слышно шептала я, стыдясь открыто признаться в своей слабости и стремясь прикрыть ее слабыми попытками оправдать Марселя: - Может, она не любовница ему…
- Аха, - язвительно перебила Дашка, - а кто? Мать, очень старшая сестра? Ты же видела, как она к нему липла? Повисла, будто виноградная гроздь.
- Да, - нехотя согласилась я, - парни вроде него с матерями на курорт не ездят.
- Вот именно! Все, вытирай сопли, пойдем со мной к макаронникам. Мы с Джакомо и Антонио договорились сегодня…
- Я домой хочу, - заявила я вдруг, неожиданно даже для себя.
- В смысле домой?
- Просто домой, - повторила увереннее, убеждаясь, что это именно то, что мне нужно.
- Через три дня же нам домой…
- Я хочу сейчас. Не могу здесь больше находиться, - для пущей убедительности я поднялась с банкетки, на которой сидела. - Или ты летишь со мной, или я лечу одна.
Голос прозвучал ультимативно. Но по сути, это ультиматум и был. Хоть и была настроена решительно, все же я знала, что если Дарья наотрез откажется ехать, я не уеду без нее. Хотя бы потому, что именно я ее сюда притащила. И не могу теперь бросить.
Несколько секунд поизучав мое лицо, она молча достала из встроенного шкафа с плетеными дверями чемодан, а я, незаметно вздохнув, позвонила на ресепшн и попросила поменять нам билеты на ближайший рейс до Москвы, с любыми пересадками. Собирались мы в полной тишине и до посадки в самолет не сказали друг другу ни слова.
Теперь же она меня утешает.
- Агат, но если это была его мать, почему он просто не сказал тебе этого? Если бы хотел, он мог влегкую доказать, что ты сделала неверный вывод, и всё бы разрешилось на месте. Но он предпочел промолчать и позволить тебе думать о себе плохо.
- Не только думать, - вставляю я, шмыгая носом.
- Тем более. Чем выслушивать беспочвенные обвинения в таком постыдном для любого мужика занятии, не проще ли сказать правду?
- Не захотел оправдываться? - предполагаю я.
Она присаживается рядом.
- Ну ты же понимаешь, любимка, что если не захотел, значит, ему было неважно, ни что ты думаешь, ни что вы больше не увидитесь. Ты была ему не важна. Понимаешь?