Лайф не в Кайф - стр. 28
- Ну я вот только второй раз. Хотя в Москве, как и в Европе, бывала, и в рестораны, случалось, захаживала…
Любимова кривит лицо в язвительной гримасе, и я не остаюсь в долгу.
Долго изучая красочное рисованное меню, заказываю курицу в соусе тикка - местное карри я уже попробовала - с рисом бирьяни и панна коту со вкусом масала чая на десерт. Никогда не любила панна коту и вообще все желе-суфле-пудинго-муссовообразные полусладости, но Марс буквально заставил меня попробовать, и я, неожиданно для себя, влюбилась в этот вкус. И как я сегодня имею возможность убедиться, дело было вовсе не в Марселе - в его отсутствие прохладный несладкий, но удивительно нежный и пряный десерт нравится мне не меньше.
- Просто бомбическая панна кота, - мычит от удовольствия Дарья, поедая уже вторую порцию индийского лакомства, - а твой Марсель знает толк в еде.
Я отрешенно киваю, потому что упоминание "моего" Марселя заставляет меня в очередной раз обвести взглядом просторный зал ресторана, сканируя лица его посетителей - уже чисто автоматически, ни на что особо не надеясь. Но в этот раз вселенная меня слышит, и я, наконец, вижу его. Глаза находят знакомую фигуру, повернутую спиной к нам, на освещенной террасе.
С счастливой улыбкой на лице я вскакиваю с места и бегу к нему, но успеваю сделать лишь пару шагов и резко останавливаюсь, будто упираюсь в стену. Потому что в этот момент к нему подходит, очень близко, шикарно одетая женщина значительно старше его. Она льнет к нему, прижимается всем телом и повисает на его оголенной до локтя загорелой мускулистой руке, будто без его помощи ей не устоять на ногах. И он заботливо ее поддерживает. В точности как меня еще вчера...
От этого зрелища меня словно замораживает, как будто глобальное похолодание набирает обороты, и температура воздуха резко падает. Или же время останавливается. Я не знаю. Не могу описать свои ощущения. Их попросту нет. Ни чувств, ни эмоций, ни слез.
Я стою, оглушенная, обездвиженная, без единой мысли в голове. Просто наблюдаю за чудовищной парочкой, которую вижу как в световом круге прожектора - только они в фокусе, все остальное в темноте и тумане. Вижу каждый их жест, каждое движение губ дамочки, которая, приподнявшись на цыпочки, что-то говорит на ухо Марселю. Замедленно, в мельчайших подробностях, как при просмотре видео в дурацком slow motion эффекте.
Он что-то отвечает ей, нежно улыбаясь, и, так же под ручку, они уходят. Меня он не видит.
Я провожаю их взглядом и, быть может, еще долго простояла бы статуей скорби, если бы не услышала над ухом возмущенный шепот:
- Так он альфонс!
Усилием заставляю себя повернуть голову - рядом стоит Дашка, и глаза ее расширены так, что по размеру вполне могут соперничать с десертной тарелкой, на которой нам только что подали панна коту.
*
Обратная дорога в номер в моей памяти не сохранилась. До того, как оказываюсь на своей кровати, я двигаюсь механически, тупо, безвольно, как набитая ватой тряпичная кукла.
Но стоит моему лицу соприкоснуться с прохладной гладкостью наволочки на отельной подушке, как меня прорывает. Едкие слезы прожигают иссушенную оболочку глаз и потоком вырываются наружу, будто кто-то мощным ударом сорвал вентиль с гигантского крана. В рыданиях мое тело сотрясается, как в лихорадке.