Латая старые шрамы. На перекрестке миров - стр. 7

За спиной мягко хлопнула дверь, а я, прислонившись к колонне, снова устроил передышку. То ли от пережитого волнения, то ли от болезни, но голова вновь закружилась, и мне пришлось долго ждать, пока пейзаж перестанет нестись бешеной каруселью. Да, пожалуй, до службы безопасности мне сегодня не добраться. Я поднял руку и заслонился от света уличного фонаря. Черная пятерня ощутимо подрагивала, а из колен все никак не уходила противная слабость.

Наконец, собравшись с духом и силами, я добрел до ждавшего экипажа. Велел править в торговый квартал, к моей берлоге. В пути несколько раз почти засыпал, а ближе к дому вдруг очнулся от яркой, точно молния, мысли. Альдо Арьяз, убитый страж, – он ведь мне братом приходился. Сучий потрох, да если бы я знал о том раньше!

И что бы ты сделал, ингирвайзер? Убрал его с передовой? Нянькался или, наоборот, воспитывал из паренька настоящего мужчину? Или что, бросился бы укреплять родственные связи? Да ты и сейчас-то толком понять не можешь, что по отношению к нему чувствуешь! Скорбь? Или это просто тоска от ощущения собственного одиночества?

И мне вдруг подумалось: погибни я не сегодня так завтра, а будет ли кто по мне горевать?

Потом мысли снова начали путаться, и когда я наконец вернулся домой, то просто рухнул на постель, даже сапоги не стянул. И последнее, что я запомнил в хороводе образов, было печальное лицо Роксаны. Наверное, мне хотелось думать, что хотя бы она станет плакать обо мне.

Господин Вандебор явился еще до того, как стемнело. Небо только-только начало окрашиваться закатными лучами, а он уже стоял в выделенной мне спальне в расстегнутом сюртуке, с бутылкой вина и двумя высокими фужерами в руке. Я не стала спрашивать о цели визита, хоть и надеялась, что в обществе этого типа мне придется проводить лишь ночи. Ошиблась.

Вдохнула глубже, до краев наполняя легкие воздухом, и с милой улыбкой повернулась к хозяину особняка, в котором мне предстояло задержаться на целую неделю.

– Доброго вечера, анья. Позволите? – спросил Амаль и прошел к столу, чтобы водрузить на него выпивку. Моего позволения, мужчине, разумеется, не требовалось. В конце концов, он тут хозяин.

Вандебор откупорил вино, и по комнате разлился терпкий кисловатый аромат. Опять белое. Неужели нельзя принести что-то другое?

Тем не менее, я с благодарной улыбкой приняла фужер и сделала вид, что пригубила напиток, сама же лишь слегка намочила губы. Амаль, в отличие от меня, одним глотком опустошил бокал наполовину и довольно причмокнул.

Я еще раз внимательно посмотрела на него. Рыжий, лысоватый, лицо не то чтобы полное, но какое-то рыхлое. Глазки – темные буравчики. Да еще в комнате, как назло, светло. Знала бы, что придет, хоть бы окна зашторила.

– Как вам понравился дом? – издалека начал Вандебор, любуясь бликами, что играли на янтарной поверхности напитка в лучах заходящего солнца.

– Я пока не успела все осмотреть. Но то, что удалось, вызывает лишь восхищение, – польстила хозяину.

Он довольно прищурился, будто жирный кот, объевшийся сметаны.

– Уверяю вас, остальные комнаты столь же хороши. Особенно приемный зал – я лично выбирал мебель и занимался расстановкой. – Я представила, как господин Вандебор с пузом наперевес таскает диваны и кресла, и чуть не прыснула со смеху. – А фортепиано! Работа лучших мастеров Антреи. Звучание такое, что… Вы играете на фортепиано?