Ланцет и Мейстер. Дело № 1. Ведьмин кот - стр. 57

А едва рассвело, его разбудил Фридрих Иероним, тронув за плечо и тут же подсунув на подносе чашку горячего кофе. Видо выпил его, не открывая глаз, и поспешно встал, чтобы ни в коем случае не поддаться желанию поспать еще. Дел намечалось столько, что земля под ногами горела!

– Подавать завтрак, ваше сиятельство? – спросил камердинер.

Видо вздохнул – есть не хотелось отчаянно! Однако вернется он не раньше обеда, и то если повезет и обыск пройдет быстро, без сюрпризов. А голодным до вечера продержаться тяжело, придется либо брать еду с собой, чего он терпеть не мог, либо пользоваться гостеприимством старосты Флюхенберга. Туда, конечно, заехать все равно придется, но он представить не мог, как сообщит кузнецу о смерти дочери и о том, что бедняга даже не сможет предать ее тело земле, а потом сядет за стол… Нет уж, проще запихнуть в себя завтрак сейчас!

– Подавай, – согласился он. – И разбуди, как я уеду, герра Ясенецкого, ему тоже пора вставать. Боюсь, Фильц ему не спустит ни малейшей промашки… Кстати, Фридрих Иероним, присмотри за молодым человеком. На такой должности ему придется нелегко.

– Слушаюсь, ваше сиятельство!

Камердинер подал таз и взял кувшин для умывания. Видо быстро сполоснулся, ледяная вода, только что набранная в колодце, мгновенно прогнала остатки сонливости. Растеревшись по семинарской привычке грубым холщовым полотенцем, так что кожа загорелась, он быстро оделся в чистое и чуть нахмурился, вспоминая вчерашний разговор за обедом.

Точную сумму жалованья метельщика он не помнил, но вряд ли Ясенецкий, даже получив деньги за месяц вперед, сможет купить себе пристойную одежду и белье. Между тем, его нелепые туфли на глазах разваливаются, а для самого простого ухода за собой нужно много чего. Ну, допустим, расходы на стирку примет на себя капитул, а стирать-то что? На первый раз сменой белья и одеждой великодушно поделился Курт фон Гейзель, но что дальше?

Видо снова вздохнул. Каждый раз, когда нужно было позаботиться о чужой нужде, он испытывал странную и неприятную неловкость, произраставшую из опасения, что его помощь отвергнут. И ладно бы просто отвергли, это как раз пустяк, не стоящий внимания, но ему отчаянно не хотелось при этом чувствовать себя выше другого человека. Богаче, знатнее, благополучнее. Непредставимая глупость для единственного наследника Моргенштернов, который и так по своему положению стоит выше множества людей!

Но как самому Видо было бы нестерпимо просить кого-то о милости, так же точно он боялся ненароком задеть чужие чувства в ситуации, которая никак не связана с его чином патермейстера и должностными обязанностями. Даже если речь идет о чужестранце, ведьмаке, подозрительном и нахальном типе… Да о ком угодно!

– Позовите швею и снимите с него мерки, – велел он, с отвращением проглотив кусок ветчины и тоскливо поглядывая на булочку – даже со второй порцией кофе она не вызывала аппетит. – Закажите полдюжины белья и две пары одежды на смену. Хотя… может, получится купить готовое? Если вдруг найдется что-нибудь подходящего размера, пусть подгонят по меркам и доставят как можно скорее. И обувь, разумеется. Счет мне, а герру Ясенецкому скажите… – Он замялся, и Фридрих Иероним воспользовался этой заминкой, чтобы ловко подсунуть ему булочку, прослоенную ломтем сыра. Видо обреченно откусил, глотнул кофе и закончил: – Скажите, что служители капитула должны выглядеть пристойно, и одежда пошита за счет выделенных для этого средств. Кто их выделил, не вздумайте говорить, а то еще откажется! Все, не могу больше давиться…