Лакомый кусочек - стр. 16
– Вот рожу – и перейду на пилюли, – пообещала Клара.
Когда Джо наконец приготовил ужин, мы переместились в столовую и, рассевшись вокруг массивного обеденного стола, принялись за еду. Малышка была уже накормлена и уложена спать в коляске на главном крыльце, а Артур сидел за столом на высоком креслице и, извиваясь всем телом, уворачивался от ложки с пудингом, которой Клара пыталась попасть ему в рот. На ужин дали сморщенные фрикадельки и разогретую лапшу из пакета с салатными листьями. А десерт я сразу узнала.
– Это новинка – консервированный рисовый пудинг, экономит уйму времени, – бросилась защищать его Клара. – Очень неплох со сливками. И Артуру нравится.
– Ага, – кивнула я. – Скоро появится с апельсиновым и карамельным вкусами.
– Правда? – Клара на лету поймала ложкой выплюнутый Артуром пудинг и вернула ему в рот.
Эйнсли вынула сигарету из пачки и жестом попросила Джо дать ей прикурить.
– Скажи, – обратилась она к нему, – а ты знаком с их приятелем – Леонардом Слэнком? Что-то они про него ничего не говорят, тихушничают.
Джо весь ужин не сидел на месте, приносил-уносил тарелки, хлопотал на кухне. Поначалу вопрос Эйнсли как будто застиг его врасплох.
– А, да, помню его, вообще-то он приятель Клары.
Джо быстро прикончил свой пудинг и спросил у Клары, не требуется ли ей его помощь, но она пропустила его слова мимо ушей, потому что Артур швырнул свою плошку на пол.
– А что ты о нем скажешь? – не унималась Эйнсли, словно взывая к его житейской мудрости.
Джо задумался, устремив взгляд в стену. Он не любил отзываться о ком-либо негативно, я это знала, но еще я знала, что Лен ему не слишком нравился.
– Он неэтичен, – выдавил он наконец. Джо преподает философию.
– Ну, это не совсем справедливо, – возразила я. По отношению ко мне Лен никогда не поступал неэтично.
Джо нахмурился. Он не очень хорошо знает Эйнсли, да и вообще всякую незамужнюю девушку считает легкой добычей, нуждающейся в защите. Раньше он несколько раз вызывался давать мне отеческие советы, а сейчас решился уточнить свое мнение.
– С такими, как он, лучше не… иметь дел, – строго заявил он.
Эйнсли коротко рассмеялась и невозмутимо выпустила струйку дыма.
– Кстати, вспомнила, – сказала я. – Дай-ка мне его номер.
После ужина мы втроем отправились в захламленную гостиную, пока Джо убирал со стола. Я предложила ему помощь, но он отказался, объяснив это тем, что лучше бы мне занять Клару разговорами. Клара расположилась на кожаном диване среди кучи смятых газет и закрыла глаза. И опять мне в голову не пришла ни одна мысль. Я сидела, тупо глядя в центр потолка, на гипсовую лепнину, где некогда, наверное, висела на крюке тяжелая люстра, и стала вспоминать, какая Клара была в старших классах: высокая болезненная девочка, у которой всегда было освобождение от физкультуры. В спортзале она вечно сидела на длинной скамейке у стены и печально наблюдала, как мы, в синих тренировочных костюмах, бегаем, прыгаем и подтягиваемся – словно потные растрепанные девчонки были слишком непохожи на нее, и поэтому наши занятия казались ей забавным развлечением. В нашем классе, среди растолстевших от масляных чипсов подростков, она выглядела как недостижимое олицетворение трепетной и благоухающей женственности, словно из рекламы духов. В университете она приобрела чуть более здоровый вид, отрастила светлые волосы подлиннее и сразу стала вылитая средневековая девушка: она мне тогда напоминала дам в розовом саду, какими их изображали на старинных гобеленах. Конечно, внутренне она была другой, но на мое мнение о людях обычно сильно влияет их внешность.