ЛаГГ-3. Истребитель, штурмовик, разведчик. Дерево против металла - стр. 21
В итоге в конце 1940 года конструкторская группа была расформирована. Владимир Горбунов был отправлен в Таганрог, чтобы лично руководить там развертыванием выпуска самолета и попутно заниматься своими проектами. Лавочкина поначалу командировали в Ленинград, но потом передумали, решив основную часть коллектива сосредоточить в Горьком – на головном предприятии. Гудков же остался в ОКБ-301, собрав там оставшихся членов коллектива. «Головным серийным заводом определили завод № 21 в Горьком, и Семен Алексеевич попросил меня поехать туда, готовиться к переезду всего КБ, – вспоминал Семен Алексеев. – В конце 1940 года я скомплектовал бригаду для отъезда в Горький. Нас вызвали в первый отдел и стращали, какой этот завод секретный, у прохожих ничего спрашивать нельзя. Выйдете, говорят, на привокзальную площадь, сядете на 7-й номер трамвая, возьмете билеты и приедете на конечную остановку. Это и будет завод № 21».
Авиазавод № 21, первоначально носивший имя секретаря Президиума ЦИК СССР Авеля Енукидзе, в 1935 году оказавшегося «политическим и бытовым разложенцем», а затем «троцкистом», действительно строился как особо секретное предприятие. Его начали возводить в 1930 году на пустоши на западной окраине г. Горького между деревней Костариха и Сормовом. Площадку окружали многочисленные мелкие речушки и болота, а также заросли деревьев, которые по замыслу проектировщиков должны были скрывать объект от посторонних глаз. Корпуса завода не были видны ни с железной дороги Москва – Горький, ни с проходившего поблизости Московского шоссе. Расположение завода и застройка вокруг него оказались настолько удачными, что даже сейчас, спустя 87 лет, его корпуса практически не видны с улиц города.
Неустановленный прототип ЛаГГ-3. Машина имеет предкрылки, отдельные выхлопные патрубки, увеличенный кок винта и другие отличия
В районе завода ничто не напоминало о его истинном предназначении – ни вывесок на проходной, ни плакатов с самолетами, никаких конкретных названий. Принимаемым на работу сообщали, что они будут выпускать «спецпродукцию», при этом большинство рабочих только по внешнему виду и номенклатуре деталей могли догадаться, что делают самолеты. Все более-менее осведомленные давали подписку о неразглашении. В качестве заводского аэродрома авиазаводу № 21 был предоставлен бывший городской аэродром, находившийся севернее Московского шоссе (чтобы опять же не стало подозрительным появление там самолетов!). При этом в целях секретности последний предписывалось именовать как «учебный аэродром Осоавиахима». Ибо было понятно, что многочисленные взлеты и посадки самолетов скрыть от глаз людей все равно не удастся. Площадка имела треугольную форму размером 100×900×700 м и занимала площадь около 60 га. Взлет-посадка осуществлялись по оси северо-запад – юго-восток, с тем чтобы машины не пролетали над городскими кварталами.
Впрочем, работники многочисленных «секретных» и «сверхсекретных» предприятий в условиях традиционного российского разгильдяйства скорее играли в «военную тайну», чем всерьез охраняли ее. Многочисленные проверки неоднократно выявляли на предприятиях авиапрома халатное отношение к пропускному режиму, секретным бумагам и сведениям. К тому же в условиях огромной текучки кадров, царившей на советских заводах, когда ежегодно тысячи рабочих увольнялись и принимались на работу, сохранить в тайне истинное назначение предприятия и его продукцию было просто невозможно. В годы войны был на эту тему даже анекдот: