Лабиринты автобиографии. Экзистенциально-нарративный анализ личных историй - стр. 42

Обобщая сказанное, мы предлагаем выделять в числе основных характеристик экзистенциального опыта следующие:

– пристрастность: отбирается лишь то, что «затрагивает за живое» и кажется имеющим к человеку непосредственное отношение;

– персональность: субъект склонен отождествлять такой опыт с самим собой, считать его своей жизнью;

– осмысленность: единицы этого опыта всегда истолкованы субъектом, понятны ему, «говорят ему о нём»;

– символичность: этот опыт имеет обобщенное значение для субъекта как символ его «Я» или его жизни в целом;

– амплифицированность: к этому опыту всегда «примешан» сам субъект со своей точкой зрения, системой отношений («Я-этого опыта»);

– самобытность: на его основе личность оказывается способной выводить собственные законы жизни («отливает жизнь по себе»), он призван подчёркнуть уникальность и значимость единичной жизни;

– упорядоченность: единицы опыта всегда упорядочены, образуя связную цепочку событий, смоделированный самим субъектом «жизненный путь»;

– подчинённость единому модусу, генеральной идее («экзистенциальной магистрали»): единицы опыта образуют и, как кажется самому субъекту, подтверждают общие тренды, закономерности, «логику» его жизни;

– семиотизированность: опыт истолковывается в индивидуальных семантиках личности, часто понятных только ей самой;

– интенсивность: экзистенциальный опыт переживается как очень насыщенный, мощный, напряжённый, требующий от личности не только внимания, но и больших энергозатрат;

– относительную вербальную непередаваемость: иногда экзистенциальный опыт остаётся в границах эмоционально-когнитивного переживания, поскольку для него субъект затрудняется подобрать адекватные слова (переживаемая значимость происшедшего «обанальнивается» при попытке вербализации, и суть опыта при пересказе теряется); в этом плане к экзистенциальному опыту вполне приложимы слова А. Жида: «Если мы знаем, что мы хотим сказать, мы не знаем, говорили ли мы только это. Мы всегда говорим больше, чем “это”» (цит. по: Адо, 2005, с. 105).

Чтобы жизненный опыт был трансформирован субъектом в экзистенциальный, на наш взгляд, необходимо главное условие – он должен «задевать человека за живое», «иметь к нему непосредственное отношение», то есть содержать нечто сущностно и личностно значимое для него. Здесь встаёт важный вопрос – что именно и почему именно оно выстраивает содержание экзистенциального опыта конкретного человека, ведь события, составляющие впоследствии жизненную цепочку, неоднородны по извлекаемому из них опыту – что-то просто учитывается с определённым эмоциональным знаком, что-то становится реальным «жизненным уроком», что-то настойчиво побуждает человека активно притязать в некоторых направлениях (слышать «экзистенциальный зов») или избегать определённых сфер жизни, занимаясь смыслоуничтожением, и т. д.

Спрашивая в консультировании, почему респонденты запомнили именно эти и не запомнили какие-то другие жизненные эпизоды, мы очень часто получали ответ: «потому что тогда я вдруг поняла…», «потому что это ясно мне показало…», «именно тогда я вдруг осознала…», «тогда, наконец, чётко прозвучало, что…», «именно тогда я почувствовала его настоящее отношение…», «тогда я внезапно узнала, как…», «через этот случай я поняла