Кыся в Голливуде. Возвращение из рая - стр. 38
Как успел сообщить мне Сокс – за столами сидели по десять Человек. Четверо русских и пятеро американцев. И один синхронный переводчик.
В каждом столе были встроены микрофоны. Человек, который захочет выступить и сказать что-то Людям, мог не напрягать голос. А может быть, и не только для этого…
И конечно, если бы не Пилипенко и Васька, я смог бы по достоинству оценить и замечательное красное вечернее платье Хиллари, и прелестную мордочку Челси.
Но вообще, оглядев всех Женщин, сидящих в Банкетном зале Белого дома, я все равно продолжал бы утверждать, что если бы Рут Истлейк была бы сейчас здесь – даже в своих обычных джинсах и кофте с широкими рукавами, – она была бы самой КРАСИВОЙ ЖЕНЩИНОЙ в этом зале!
Честно говоря, все это я увидел потом. А пока я торчал под столом между ног Президента и его дочери Челси, а Соксу подставили такой специальный высокий стульчик, типа нашего детского, в котором маленький Ребенок мог бы сидеть за одним столом со взрослыми. Когда Билли предложил мне занять место на этом стульчике рядом с Соксом – я отказался, сказав ему, что мне отсюда пока что удобнее будет подсказывать ему – правду говорит Человек или нет. И Президент со мной согласился.
На самом же деле до поры до времени я не хотел «светиться» перед Пилипенко и Васькой. Что могло бы произойти, если бы они сейчас увидели меня, я даже себе не представлял – ни логическими раскладами, ни Котово-интуитивными…
Я знал одно – мне нужно было дождаться выступления Пилипенко. Поэтому я не очень-то вслушивался в приветственную речь Клинтона. Он произносил ее не за столом, а встав за маленькую синюю трибунку с какой-то странной красивой картинкой. Сокс мне потом объяснил, что это был герб Соединенных Штатов Америки. Ну, как у нас раньше – глобус с кривым ножом и молотком в веночке из засохшей перепеленутой травы со звездочкой наверху…
Трибунка стояла точненько под портретом Президента Авраама Линкольна. Мне последнее время сильно везет на имена с двумя «А» – ААрон Маймонидес, АврААм Линкольн.
Про Линкольна мне рассказал все тот же Сокс. Сокс вообще был буквально набит кучей сведений и подробностей о вещах, с которыми мне никогда не приходилось сталкиваться. И я ему был очень признателен. Не только за объяснения. Еще и за то, что Сокс рассказывал мне все это без пижонства, ничем не подчеркивая своего превосходства и исключительности. А такое – дорогого стоит!
И я ему простил его чуточку преувеличенное внимание к чужим миллионам.
Наверное, Президент говорил не слишком официальную речь, потому что за столами то и дело вспыхивал смех, звучали веселые аплодисменты и не было той подозрительной чопорности, которая всегда сопровождает выступление нашего Президента.
Кое-кто даже позволял себе ироничные реплики из зала, и тогда уже смеялся сам Билли Клинтон и все вокруг него.
Где-то, каким-то образом я понимал, что это был прекрасно отрепетированный спектакль для русских. Так сказать, торжество демократизма напоказ, навынос, про который у вас, дескать, в России, только болтают, а мы в Америке этим воздухом демократии живем и дышим!
Но так ли плох хорошо срепетированный спектакль?
Неужели злобные выкрики и драки в нашей Думе или японском парламенте, или в английском, которые видят миллионы несчастных Котов и Людей всего мира на экранах своих телевизоров – лучше?!