Квартирантка. Роман о женщинах и не только - стр. 20

– У меня сына, сына убили! – выдохнул он направившим на него объектив телевизионщикам.

Допил четвертинку. Занес ее над головой, чтобы грохнуть об асфальт, но заметив строгий взгляд патрульного, аккуратно опустил в урну.

– Камеры наружного наблюдения проверили? – доносилось до Аллы.

– Так, точно! Установлены марка и номер автомобиля. Только что с поста на выезде с Липецкой улицы на МКАД сообщили, что указанную машину задержали. Неслась на огромной скорости, плюс вмятина на капоте, плюс крепкий запах спиртного от хозяйки авто. Сейчас берут анализ на содержание алкоголя в крови.

– Экспертов и наряд туда!

Алла ловила эти фразы, а ей все не верилось, что это произошло с ее мужем, с ней самой.

Утром поход в Отдел внутренних дел. Подписание бумаг и разрешение забрать из морга тело для похорон. Снова, как в случае с отцом, сухие, царапавшие душу слова:

– Он нам больше не нужен!

К вечеру явился адвокат виновницы дорожно-транспортного происшествия.

– Отмазывать эту сучару явился, защитничек?! – уперла руки в бока свекровь. – Пусть посидит – дрянь с ногами!

– Я бы не стал горячиться, Татьяна Сергеевна. Валерия Витальевича уже не вернуть, а жизнь продолжается! На что хоронить будете? – брезгливо скользнул глазами юрист по убогой обстановке. – Моя подопечная виновата: вождение в нетрезвом состоянии, наезд на пешеходов, причинивший смерть, не оказание пострадавшим помощи, бегство с места происшествия. С другой стороны моей подзащитной всего двадцать восемь лет. Годы, проведенные в местах лишения свободы – потеря времени и средств, которые она может заработать на свободе, не только для нее, но и для государства, для вашей семьи в конечном итоге. Поэтому предлагаю вам закрыть уголовное дело по примирению сторон. Моя подопечная готова заплатить пятьсот тысяч рублей в качестве материальной компенсации и возмещения морального ущерба…

– Пол-лимона за сына?! Я сам наглый, но таких наглых, как ты, еще не видел! – начал закипать свекор. – Три лимона пусть дает!

– Видите ли, Виталий Валерьянович, семья второго потерпевшего согласилась с этой суммой.

– Семья второго потерпевшего может согласиться и на три копейки. Их право! – вылез из своей комнатухи дедушка Валерьян в пиджаке с орденом Славы и другими наградами. – Три миллиона и ни копейки меньше!

– А меня спросили: нужны ли мне эти поганые деньги?! – взвилась Алла. – У меня отца сорок дней назад убили. Убийц также отмазали! Закрыли уголовное дело!

– Ну, в том случае, Алла Петровна, надо было ко мне обращаться. Кроме защиты, я представляю и потерпевшую сторону…

– Вали отсюда, соплячка! – вытолкнула Аллу из гостиной свекровь. – Не тебе решать, что нужно, а что нет! Валерку, правда, не вернуть, а хоронить его надо! Помянуть, чтобы не стыдно было перед людьми, надо! Памятник достойный поставить надо. Оградку справить. Участок двойной брать надо, чтобы мы все со временем там уместились.

Долго рядились. Наконец, сошлись на миллионе. Подписали необходимые бумаги. Утром встретились с адвокатом в ОВД, получили увесистый пакет с тысячными банкнотами, подписали документы об отсутствии претензий по примирению сторон.

Улучив свободную минутку, смоталась к банкомату, сняла остатки зарплаты мужа, переложила их на свой счет, куда из колледжа присылали стипендию.