Квартирантка. Роман о женщинах и не только - стр. 19

Было кладбище с могилами, заросшими травой в человеческий рост. Яма в самом конце погоста, рядом с мусорным контейнером. Восково-желтый, непонятно почему улыбавшийся отец. Нелепый гроб с оборками и рюшками. Пьяненькие могильщики, коим пришлось дать какие-то деньги, но этим занимался Валера. Дешевенькие цветы от не вылезавших из нужды соседей. Скромные поминки дома, на которых дедушка Валерьян и Виталий Валерьянович все-таки напились в хлам.

На девять дней Алла с Галиной выбрались на могилу. Убрали увядшие цветы, траурную ленту от убого венка, стащенного кем-то из посетителей кладбища. Мать стояла перед железным крестом с надписью на табличке: «Заблудовский Петр Александрович».

– И откуда такая странная фамилия: Заблудовский? – спросила она.

– Заблудовские, когда Украина была еще польской, служили у ляхов, – вспомнила Алла, что ей рассказывала бабушка. – Один из них даже до полковника дослужился. Имениями владели. Потом все как-то ушло. Стали мелкопоместными дворянами, а после вообще дворянами-однодворцами, то есть всего один двор имели…

– А я-то думала: почему в селе Заблудовских панычами звали? Жаль, что батя заставил дать тебе его фамилию. Уж лучше бы жила с моей – Горленко! Ну, ладно! Пора ехать до дома. На девять дней стол накрывать. Ребят с батькиной работы позвать надо!

Ни на девять, ни на сорок дней никто из коллег Петра помянуть не пришел. Начальство пригрозило: узнаем, что поминали этого пьяницу – по статье с работы вылетите!

Убого отметили девять дней и еще более убого сорок. Когда были рядом с домом, в рано повисшем над городом октябрьском мраке возникли друзья детства – алкаши.

– Помянуть бы тестя, Валера! – загундосили они.

– Я быстро! – подтолкнул тот к дверям подъезда Аллу с Татьяной Сергеевной.

– Не надо бы тебе больше пить, Валера, – нерешительно произнесла молодка.

– У меня еще два дня выходных. С ребятами полчасика побазарю и вернусь, – ответил супруг, поворачиваясь к друзьям детства. – Генка, пойдем! Бухло, хавчик поможешь поднести!

Приятели выскочили на улицу. Ринулись к мерцавшему огоньками магазину. Пошли напрямки, до перехода было далековато: метров двадцать. В темноте улицы их, одетых в черные куртки, было трудно разглядеть. Несшаяся черная «Тойота» с погашенными фарами смела обоих и умчалась прочь…

Гадкие предчувствия охватили Аллу. Вот уже прошли полчаса, а мужа нет. Внезапно в дверь истерично зазвонили, потом забарабанили кулаками:

– Таня, Валерьяныч! Беда! Валерка погиб!

Валерка лежал в луже крови, в свете фар патрульной машины. Над ним копошились врач и санитар скорой помощи. Из авто, остановившегося неподалеку, вылезала группа быстрого реагирования: судмедэксперт, криминалист, пара оперов. Делали какие-то промеры гаишники.

– Мы констатировали смерть обоих пешеходов, – сказал врач «скорой». – Я вызвал труповозку. Наша помощь больше не потребуется.

– Куда? – тормознул Аллу со свекровью старшина.

– Я – жена! – выдохнула Алла.

– А я – мать! – взвизгнула Татьяна Сергеевна.

– По мне – хоть бабушка! – ответил служивый. – Нельзя туда! Стойте пока здесь! А еще лучше – идите домой! Не надо бы вам на это смотреть…

Алла глядела на раскинувшего руки мужа, которого снимали на видео и фотокамеру. Потом на полного мужчину, прошедшегося по карманам Валеры, выудившего из них паспорт, кошелек, ключи от квартиры, мобильник, уложившего находки в пластиковый пакет. Она не могла поверить, что это – ее Валера, сильный, надежный, веселый. Муж, коего она не очень любила, но могла со временем очень полюбить. Рядом по-собачьи выла Татьяна Сергеевна. Тут же глотал слезы Виталий Валерьянович, прикладывавшийся к четвертинке, вытащенной из внутреннего кармана поношенной куртчонки.