Квартет квазаров - стр. 4
Звенят цикады скрипками
Звенят цикады скрипками, скрипками,
Поют свои печали луне,
Земля такая зыбкая, зыбкая,
А может быть, земли вовсе нет.
И может, где-то вспомнится, вспомнится,
Что подо мной одна пустота,
Она такая темная, темная,
Ни света в темноте, ни черта,
Несутся тени конные, конные
По кругу вперемешку с дождем,
Тропа такая тонкая, тонкая,
И знаю – никуда не ведет.
А на фронтоне башенки, башенки,
Упала в их окошки луна,
И тени очень страшные, страшные
Размахивают крыльями над.
И тёмные посланники-всадники
Твердят про апокалипсис быль,
И стоптанные задники, задники
Ложатся на каминную пыль.
Кому-то судьбы горькие вверены?
Знал вечер, но молчал, умудрен,
Тот вечер – как последний, отмеренный
С момента сотворенья времен,
Играют руки белые чётками,
О чем-то так беззвучно поя,
И падают костяшками чёткими
Последние часы бытия.
А что-то будет за полночь, за полночь,
Какой-то новый мир у ворот,
Как только ветер западный, западный,
Развеет все – и пыль унесет?
Заброшенные миры
Заброшенные миры, потерянные богами,
Нехоженые людьми, непрожитые никем,
Где осыпался обрыв нечаянный под ногами,
Где умирали огни последние вдалеке.
И вместо солнца с небес мерцает огонь убогий,
Застывший в своем круженьи в бархатной синеве,
Не смеющий посмотреть в глаза жестокого бога,
Который мир сотворил – и бросил его навек.
Без весел и парусов бог от вселенной отчалил,
Без весел и парусов пространство покинул бог,
Пьянящая пустота, торжественное молчание
Окаменевших деревьев, опустевших дорог.
Мы замираем в долине, когда проезжаем мимо,
И мы вспоминаем снова – не вспомнить, увы, нельзя —
Где пал в неравном бою наш бог – повелитель мира,
И где закрылись его всевидящие глаза.
И замер прохожий люд на чистое небо глядя,
Не верит, что больше нет над головою творца,
И кажется – он сейчас вернется и снова сядет
За свой вселенский штурвал десятого образца.
И мертвый холод зимы сковал недолгое лето,
Где каждый случайный шаг срывается вмиг в обрыв,
И ждет летящая ночь дневного яркого света,
И жаждут своих богов заброшенные миры.
Трибар
И осень седая проклюнулась,
И солнышку быть не судьба,
И по вечерам в полнолуние
В три бара заходит трибар.
В сияющем зале показывается
Среди подуставших зевак,
Он виски и бренди заказывает
И старый французский коньяк.
Но спорят нетрезвые жители,
Пустив изо рта винный пар,
Что в мире не может сложиться
Фигуры такой, как трибар.
Учёный со значимым именем
Твердит из-за кубиков льда:
Трибары давным-давно вымерли,
И не было их никогда.
И пьяницы спорят отчаянно
До крика – в трибары не верь!
Трибар пожимает плечами:
Ну не было – что же теперь?
И капли дождливые гроздьями
Ложатся на пасмурный бар:
В дождливую осень промозглую
Из баров уходит трибар.
Со всеми углами и катетами
Мелькает в витрин зеркалах…
Три бара мерцающих катятся
На острых трибара углах.
И капельки улицы клюнули,
И осень укрыла бульвар —
В дождливую ночь-полнолуние
Три бара уносит трибар…
Нет рассвета
Одинокие, дальние, поздние
Вереницы далеких планет
Под погасшими мертвыми звездами
Ждут рассвета – которого нет.
Их народы под небом под пасмурным
Терпят сумерки и холода
И не знают, что звезды погасли
Навсегда, навсегда, навсегда
Но не видно проблеска светлого
На холодной промерзшей земле,
Время долгое, предрассветное
Тянет-тянется тысячу лет.
Непокорные и некроткие
На истерику, на разрыв