Курсант Империи – 4 - стр. 5
Эпионы среагировали мгновенно, но их движения все еще были скованы щадящими протоколами. Они пытались удержать, обездвижить, но не повредить – фундаментальное ограничение, заложенное в их программу. Асклепия же действовала без таких оков. Каждое ее движение было рассчитано на максимальную эффективность. Она не била – она расчищала путь.
Правая рука Асклепии описала дугу, сметая две Эпионы как кегли. Они грациозно отлетели к стене, их системы стабилизации пытались скомпенсировать инерцию, но старая модель уже рванула вперед. Еще две Эпионы попытались преградить ей путь, выстроившись плечом к плечу, но Асклепия просто пробежала сквозь них – буквально, используя свой вес и инерцию как таран. Звук столкновения напоминал удар молотка по пустой железной бочке.
Оставшаяся Эпиона схватила Асклепию за плечо, пытаясь развернуть, но та использовала хватку противника против него же – резко присела, потянула, и новая модель перелетела через нее, врезавшись в медицинскую стойку. Стеклянные колбы с препаратами взорвались фейерверком осколков, окрасив белый халат андроида разноцветными пятнами химикатов.
Теперь путь к капсуле старшего сержанта Рычкова был свободен. Асклепия подбежала к ней и на мгновение замерла, глядя на лежащего без сознания мужчину. В ее голубых глазах отразилось нечто, похожее на нежность – абсурдное, невозможное для машины чувство, но оно было там.
Виктор Анатольевич Рычков не был красавцем ни по каким стандартам. Лысая голова блестела от пота, сломанный нос напоминал клубень картофеля, а лицо украшала коллекция шрамов – каждый со своей историей драки или боевого столкновения. Но для Асклепии, в чьи схемы каким-то чудом проникло подобие эмоций, он был прекрасен. Она провела искусственной рукой по его лысому черепу, словно лаская.
Глухие удары из соседней капсулы – это я продолжал колотить по металлической крышке своими изувеченными кулаками – вернули андроида к реальности. Время уходило. В соседних капсулах люди умирали.
Пальцы Асклепии пробежали по панели управления, набирая код экстренного пробуждения. Система откликнулась серией предупреждающих сигналов – процедура была опасной, могла вызвать сердечный приступ, но выбора не было. Из недр капсулы выдвинулся манипулятор с иглой размером с карандаш. Асклепия направила его точно в область сердца и нажала на ввод.
Игла пробила кожу, мышцы, проскользнула между ребрами и вонзилась прямо в сердечную мышцу. Лошадиная доза адреналинового коктейля – смесь дюжины стимуляторов – хлынула в кровоток сержанта.
Эффект был мгновенным и драматичным.
Рычков взревел как раненый медведь, которого разбудили посреди зимней спячки. Его глаза распахнулись так широко, что казалось, вот-вот выпадут из орбит. Тело выгнулось дугой, мышцы напряглись, превращаясь в стальные канаты под кожей. Он сел в капсуле одним резким движением, хватая ртом воздух как выброшенная на берег рыба.
– КАКОГО ХРЕНА?! – проревел он, озираясь по сторонам.
Картина, представшая перед сержантом, могла бы свести с ума и более подготовленного человека. По полу палаты растекались разноцветные лужи препаратов, смешиваясь в ядовитую радугу. В воздухе висела взвесь стеклянной пыли от разбитых колб, искрящаяся в свете ламп. В соседних капсулах корчились его сослуживцы.