Курсант Империи – 4 - стр. 10
В центре этой композиции, словно дирижер уснувшего оркестра, раскинулся в дизайнерском кресле доктор Мельников. Его рот был приоткрыт, и струйка слюны блестела на подбородке, придавая его величественной фигуре трагикомичный вид.
Асклепия подбежала к главврачу.
– Сильная доза седативного препарата быстрого действия, – сообщила она, и в ее голосе слышалось облегчение. – Вероятнее всего в аэрозольной форме. Время до пробуждения – от четырех до шести часов. Жизненные показатели стабильны.
– Значит, убивать персонал они не собирались, – заметил Капеллан. – Только нас.
– Скорее не могли, чем не хотели, – поправил я, вспоминая борьбу Асклепии и Эпион. – В этих девицах, похоже, нет непосредственно программы убийства. Хотя точно сказать не могу…
Не успел я договорить, как они появились одновременно, будто по дирижерской палочке невидимого маэстро. Из всех дверей, коридоров, из-за колонн и даже из-за декоративных растений начали выходить Эпионы. Белые халаты развевались при движении, создавая эффект призрачной процессии. Они шли в абсолютной тишине – никакого механического жужжания, никакого скрипа сервоприводов. Только мягкий шелест ткани и едва слышный шорох подошв по мрамору.
Черт, в руках каждой был медицинский инжектор – я видел такие в клиниках. Модифицированные устройства для введения препаратов, которым нужно было прикоснуться к коже, чтобы впрыснуть содержимое. Одно касание – и ты в стране снов, судя по тому царству Морфея, которое мы здесь наблюдали.
Я примерно их пересчитал их, чувствуя, как сердце ускоряет ритм с каждой новой фигурой. Двадцать… двадцать пять… тридцать… тридцать… Все оставшиеся. Они образовали полукруг, отрезая нам путь к выходу, и после замерли в жуткой синхронности.
– Пациенты, – заговорили они хором, и от этого многоголосья воздух задрожал. – Вам необходимо вернуться в палаты для завершения процедуры лечения. Сопротивление нецелесообразно.
– Может, договоримся? – предложил Толик, его голос дрогнул, выдавая нервозность. – Мы тихонько уйдем, вы сделаете вид, что нас не видели?
Ответом ему было синхронное движение вперед. Тридцать четыре андроида сделали шаг одновременно, и звук их шага прокатился по холлу как удар грома.
– Ну что, потанцуем, сучки жестяные? – прорычал Папа, хватая металлическую подставку для капельниц.
И танец смерти начался для каждого из нас…
Кроха подхватил декоративную пальму в тяжелой керамической кадке – вещь весом килограммов под восемьдесят – и размахивал ею как дубиной. Первая Эпиона, попытавшаяся приблизиться, встретила кадку лицом. Звук удара напоминал колокольный звон, андроид отлетел через весь холл. Но другие уже обходили великана с флангов, и ему приходилось постоянно поворачиваться, создавая вокруг себя зону поражения.
Мэри стала смертью, танцующей среди белых халатов. В ее руке снова появился блеснувший в солнечном свете клинок штык-ножа. Она двигалась между андроидами как вода между камнями, и там, где она проходила, Эпионы падали с перерезанными гидравлическими линиями. Но их было слишком много, и с каждой секундой кольцо сжималось.
Капеллан сражался с методичным спокойствием человека, принявшего свою судьбу. Костыль одного из пациентов в его руках стала продолжением его воли. Блокировать, отклонить, перенаправить – он использовал силу атакующих против них самих.