Куриный бульон для души. Первая любовь и школьные мечты. Истории, которые возвращают в юность - стр. 5

Я ужасно хотела, чтобы меня поцеловали, но слишком нервничала, чтобы позволить ему хотя бы попробовать. Поэтому я отодвинулась. Он придвинулся ближе. Мы поговорили о фильме (хотя кому какое дело!), и он снова наклонился вперед. А я снова отгородилась.

Я отъехала на самый край дивана. Он придвинулся ко мне, мы продолжили разговор. Он наклонился… Я вскочила, отошла к двери, прислонилась к косяку и, скрестив руки на груди, с вызовом спросила:

– Ты меня поцелуешь или нет?

– Поцелую, – ответил он.

Я выпрямилась во весь рост, закрыла глаза, поджала губы и посмотрела вверх. Я ждала… и ждала. (Почему он не целует меня?) Потом открыла глаза и увидела, что он уже рядом. Я улыбнулась.

ОН ПОЦЕЛОВАЛ МЕНЯ В ЗУБЫ!

Я чуть не провалилась сквозь землю.

Он ушел.

Я подумала, что он всем разболтает про эту неловкую ситуацию. Так как я была чудовищно застенчива, следующие два года я практически пряталась от парней – в старших классах у меня не было ни одного свидания. Завидев его или любого другого симпатичного парня в школьном коридоре, я тут же пряталась в ближайшем классе. Причем это были мальчики, которых я знала с детского сада.

На первом курсе колледжа я твердо решила больше не стесняться. Я хотела научиться целоваться уверенно и изящно. И научилась.

Весной я вернулась домой. Я пришла на вечеринку, и, как вы думаете, кого я увидела за барной стойкой? Разумеется, моего старого партнера по поцелуям. Я подошла и похлопала его по плечу. Потом, не раздумывая, обняла его, заставила откинуться назад и страстно поцеловала. Выпрямившись, я победоносно посмотрела на него и сказала:

– Вот так!

Он указал на женщину рядом и сказал:

– Мэри Джейн, познакомься с моей женой.

Можно позволить себе уйти, если ты можешь вернуться.

Мик Джаггер

В ночь моего первого настоящего поцелуя у нас с мамой произошла самая страшная ссора в моей жизни. Я давно положила глаз на Джона Гласса, и вдруг встретила его на вечеринке, куда мы с моей лучшей подругой Ларой набрались смелости заглянуть. Парень, устраивавший вечеринку, жил в кирпичном доме на безумно крутом холме в Сан-Франциско. Джон стоял в толпе людей в садике на заднем дворе, залитом светом от уличного фонаря. На мне была моя любимая розовая рубашка и джинсы с собственноручно пришитыми заплатками на коленях. Лара пригладила мне волосы, велела улыбнуться и вытолкнула из кухни в сад. Мы с Джоном тут же разговорились. Все вернулись в дом, а мы одни остались в саду, а потом вместе ушли с вечеринки рука об руку по крутой улице. А потом поцеловались, и я была так счастлива.

Вечеринка проходила всего в паре кварталов от моей школы, все улицы были мне знакомы. Но когда я держала Джона за руку, когда мы с ним останавливались и целовались по пути, мне казалось, что я вижу эти дома, деревья и весь мир впервые. Мне даже чудилось, что я впервые вижу самого Джона. Как будто раньше он был просто парнем – ну ладно, очень милым парнем с невероятно голубыми глазами, который помогал мне с домашними заданиями по математике и играл в футбол так, будто родился с бутсами на ногах, – а теперь он срывает мне цветок с дерева. Мы зашли в ближайший парк, посидели на качелях и полюбовались звездами. Я потеряла счет времени, и когда Джон наконец высадил меня у дома, небо уже начало окрашиваться в голубые и розовые оттенки рассвета.