Курды. Потерянные на Ближнем Востоке - стр. 27

. Вторым узловым противоречием выступил национальный вопрос: коммунисты стояли на позиции необходимости создания федеративного государства, которое обеспечит возможность практической реализации идеи равенства всех народов, населяющих Турцию. ТКП признавала существование курдов как самостоятельного этноса, но, в конце концов, поддержала кемалистов в их стремлении сохранить территориальную целостность Турецкой республики. Такая позиция определялась рассмотрением потенциального курдского государства как феодального образования, которое будет препятствовать социальному и политическому прогрессу на Ближнем Востоке[143].

В противовес просоветской партии М. Субхи кемалисты создают в 1920 г. «официальную компартию» с целью оттянуть на свою сторону часть мусульман, симпатизирующих коммунистическим идеям. Если партия Субхи действовала в идейном фарватере большевизма, то «официальная компартия» декларировала классовое сотрудничество и соединение марксизма с исламом[144]. Активный разгром турецких коммунистов начался в январе 1921 г., когда в Анкаре была разгромлена газета «Эмек» – центральный орган ТКНП (легальное ответвление ТКП). В конце января в Трабзоне кемалистами была устроена «бойня 15-ти», в ходе которой были жестоко убиты несколько членов ЦК компартии, во главе с лидером партии – Мустафой Субхи. Этот сокрушительный удар надолго вывел ТКП из дееспособного состояния[145]. В условиях непрекращающихся репрессий коммунистическое движение продолжило свое дробление, наряду с ТКП действовали Анатолийская коммунистическая партия, Стамбульская коммунистическая партия и другие организации[146]. Озан Ормеджи пишет: «Главным образом, четкая позиция Ленина по поддержке всякой антиимпериалистической борьбы, включая Мустафу Кемаля и опасность превращения (Турции) в колонию, обуславливала очень мягкие действия турецких коммунистов против Мустафы Кемаля и усвоение ими гибридной идеологии, застрявшей между кемализмом и коммунистическими идеалами»[147].

Абдулла Оджалан пишет: «Бездеятельность коммунистов в условиях кемалистского движения привела к тому, что они не могли думать об организации заговоров со стороны кемалистов, считали, что смогут свободно работать в Анатолии, и попали в заблуждение. Коммунисты не смогли правильно определить цели националистов и не считали нужным создать нелегальную организацию против националистов. Короче говоря, непрочные взгляды коммунистов по вопросу националистического движения и ошибки, допущенные ими, привели к тому, что коммунистическое движение получило удар в самом начале своей деятельности»[148].

После 1921 г. ТКП была обезглавлена кемалистским государством, но тем не менее она поддержала военное подавление восстания Шейха Саида, видя в этом «борьбу с реакцией». Это стало общей линией Коминтерна в отношении к данному восстанию, т. к. в режиме Ататюрка усматривался определенный антиимпериалистический заряд[149]. В последующем это превратилось в тенденцию – ТКП выступала в роли второго посольства СССР в Турции, а не как самостоятельная революционная организация, стремящаяся взять власть. Абдулла Оджалан дает следующую оценку позиции ТКП в курдском вопросе: «Перед лицом национально-освободительной проблемы курдского народа, являвшейся самым важным звеном демократической революции в Турции, почти все социалистические течения во главе с ТПК, не сделав серьезного и ответственного анализа, заняли социал-шовинистическую позицию кемалистского хвостизма. В заявлениях, которые распространяла ТПК, открыто поддерживался геноцид кемалистской диктатуры в Курдистане и выражалось стремление понравиться кемалистам. Между тем, если бы в 1925 г., в период слабости кемалистской диктатуры, была занята правильная позиция относительно кемализма и курдских восстаний, если бы демократическая революционная борьба в Курдистане пошла по правильному пути, если бы, свергнув реакционное руководство, можно было соединить эту борьбу с восстаниями в Курдистане, то стали бы возможными революционно-демократическая борьба, направленная против кемалистской диктатуры, и свержение этой диктатуры. Турецкое социалистическое движение этого периода, плававшее в море оппортунизма и социал-шовинизма, называвшее себя коммунистическим, не смогло выработать подхода, который привел бы к успеху»