Размер шрифта

Культурология: Дайджест №4 / 2009 - стр. 16

«Три Грации досель считались в мире,

Но как родились вы, то стало их четыре» (2, с. 42).

Этот альбомный мадригал, как установил еще в 1917 г. Б.В. Нейман6, представляет собой переработку заключительного двустишия одного из стихотворений Василия Петрова (1736–1799), придворного поэта Екатерины II (7, с. 70–71). Стихотворение озаглавлено «К Ъ…» и адресовано неизвестной актрисе; поскольку с конца XIX в. оно не перепечатывалось, приведем его целиком:

Девиц избранный хор, Всегда мужей пленяет взор;

Ты, выступя в театр, даров твоих со блеском

Всех нудишь чтить тебя сердец и дланей плеском;

Во лике дев видна, Как промеж звезд луна.

Суровый бог гремящей брани,

Услыша глас твоей гортани,

Пустил бы грозный меч из рук;

Забыл бы в век оружий звук.

Три только Грации во всем считались мире:

Когда родилась Ты; вдруг стало их четыре (9, с. 446 (1-я паг.)).

Заключительное двустишие кажется «довеском» к основной части стихотворения – вероятно, потому, что само оно представляет собой переработку латинского двустишия.

В.П. Петров по образованию был филологом-классиком: он окончил Славяно-греко-латинскую академию, затем преподавал в ней риторику, а среди его переводов центральное место занимает полный перевод «Энеиды» Вергилия. Двустишие, послужившее ему источником, носит название «Об умершей девушке» и до XIX в. включительно печаталось среди сочинений римского поэта и ритора Авсония (ок. 310 – ок. 395):

Tres fuerant Charites, sed, dum mea Lesbia vixit,

quattuor. At periit: tres numerantur item (12, с. 425).

Харит было три, но когда родилась моя Лесбия,

стало] четыре. Она умерла, и снова [их] насчитывается три.

В переводе Ю.Ф. Шульца:

Были три Хариты; при Лесбии стало четыре.

Лесбии нет, – и теперь снова их в мире лишь три (1, с. 220).

Авсоний из Бурдигалы в Галлии (нынешнее Бордо) был признанным мастером жанра эпитафии, а кроме того, считался во Франции первым «французским» поэтом. Эпиграмма (в первоначальном, античном смысле этого термина) «Об умершей девушке» печаталась во всех изданиях его сочинений, а также в популярных антологиях и пособиях по латыни и латинской литературе. В XVII–XVIII в. неоднократно печатались также ее переводы на немецкий и французский языки, обычно вместе с латинским оригиналом. Немецкий перевод принадлежал Симону Даху (Simon Dach, 1605–1669). По смыслу он весьма точен, но выполнен – как и двустишие Петрова – 6-стопным рифмованным ямбом (14, с. 510).

«Четвертую Хариту сих времен» («vierte Charis dieser Zeit») воспевал старший современник Даха, основатель немецкого силлаботонического стихосложения Мартин Опиц (1597–1639) в своей «Утешительной песне» («Trost-Lied») (20, с. 32). Это выражение у него восходит, по-видимому, к той же эпиграмме (18, с. 61).

Во Франции – во всех трех известных мне переводах XVIII в. – греческие «хариты» были заменены римскими «грациями» (11, с. 44; 19, с. 123; 21, с. 107).

В Западной Европе двустишие «Об умершей девушке» воспроизводилось целиком. В русской переделке печальный конец был отброшен, а упоминание об адресате в третьем лице заменено обращением во втором лице (вы). Тем самым латинская эпитафия превратилась в русский мадригал, в 1820-е годы переделанный в сатирическую эпиграмму. Ее концовка («три, а не четыре») неожиданно перекликается с концовкой латинского двустишия («снова их в мире лишь три»), которую Петров в своей переделке отбросил.

Страница 16

На следующую страницу