Культурология. Дайджест №2 / 2017 - стр. 18
Холден Колфилд огорчен не тем, как люди относятся к нему, а тем, как они относятся друг к другу. Дэн Вейкфилд начинает свою статью цитатой из Достоевского о том, что ад – это страдание от невозможности любить. Холден Колфилд в «Ловце во ржи» считает отвратительными ситуации отсутствия любви, а еще более мерзким – притворство под видом любви (86, с. 180).
Таким притворством он называет речь бывшего ученика школы Пэнси, некоего Оссенбергера, который стал предпринимателем и заработал кучу денег на дешевых похоронных бюро. Оссенбергер рассказывает ученикам о том, как он любит молиться за покойников Христу. Но Холден уверен, что он просто заталкивает покойников в мешок и швыряет в речку, а Христу молится, чтобы тот послал ему побольше покойников (77, с. 17).
Холден способен найти подлинную любовь в мире детей, которые еще не научились омерзительным ритуалам притворства. Мир любви Холден находит также и в своем воображении, в своей мечте о спасении детей от падения с обрыва на краю ржаного поля или в мечте о хижине, которую он построит далеко на Западе, на опушке леса, как уголок для любви и убежище от лжи (86, с. 182).
Творчество Сэлинджера возникло не на пустом месте. Если верить свидетельству его друга и редактора, сотрудника журнала «Нью-Йоркер» Уильяма Шона, которому посвящена книга «Фрэнни и Зуи», Сэлинджер об этом сказал так: «Когда писателя просят рассказать о своей профессии, он должен подняться и громко прокричать имена авторов, которых он любит. Я люблю Кафку, Флобера, Толстого, Чехова, Достоевского, Пруста, О’Кейси, Рильке, Лорку, Китса, Рембо, Бернса, Э. Бронте, Джейн Остин, Генри Джеймса, Блейка, Кольриджа. Я не называю имен ныне живущих писателей, ибо считаю это неэтичным» (48, с. 21).
Роман Дж.Д. Сэлинджера переводили на русский язык Р.Я. Райт-Ковалева, С.А. Махов и М. Немцов. В 1960 г. Р. Райт-Ковалева, переводя роман, дала ему название «Над пропастью во ржи». Л.С. Кустова в 1964 г. отметила, что «все критики признали перевод прекрасным», а К.И. Чуковский в одной из своих последних статей даже поставил Р. Райт-Ковалеву «в первые ряды мастеров перевода» (10, с. 72).
Произведение Сэлинджера «Ловец во ржи» весьма трудно для перевода, поскольку в нем есть особая интонация, которую Л.С. Кустова называет лирически взволнованной и доверительной. Дело в том, что герой романа Холден Колфилд непосредственно обращается к читателю, а Р. Райт-Ковалевой удалось передать ритм этих обращений, который обычно создается «порядком слов, композицией целого отрывка текста, логическими ударениями, пунктуацией», а не только лексикой и синтаксисом (10, с. 72). Переводчица при этом строит короткие фразы с совершенно четкими логическими ударениями. А ритм перевода в соединении с интонацией как раз и воспроизводит особый сэлинджеровский стиль.
Колорит романа «Ловец во ржи» – то радостный, то грустный и мрачный и т.д. Переводчица Р. Райт-Ковалева воссоздает колорит оригинала, но иногда добавляет и свой текст. Так, когда у Сэлинджера сказано, что номер, в котором поселился Холден Колфилд, был «унылый» («crumby»), то Р. Райт-Ковалева добавляет еще, что «он тоску нагонял», чего в английском тексте нет (10, с. 73).
Л.С. Кустова очень хвалит литературный вкус переводчицы, но при этом замечает, что английское выражение «на каждого» («a piece») она переводит по-разному: «с носа», «на брата», т.е. передает отнюдь не только смысл, а и эмоциональное состояние рассказчика Холдена.