Культурология. Дайджест №2 / 2013 - стр. 17

В январе 1942 г. нарком иностранных дел СССР В.М. Молотов впервые упомянул разрушение немцами Успенского собора Киево-Печерской лавры, а также уничтожение ими других национальных памятников. Так что существуют две версии разрушения Успенского собора. Писатель Анатолий Кузнецов в повести «Бабий Яр», уже живя на Западе, опубликовал главу об уничтожении Крещатика и Успенского собора советскими подрывниками. Немецкую вину в гибели Успенского собора отстаивает в книге «Очищение» бывший советский разведчик Виктор Суворов. Правда, еще в 1946 г. на Нюрнбергском процессе министр вооружения Третьего рейха Альберт Шпеер заявил, что уничтожение главного собора Киево-Печерской лавры было произведено согласно директиве Гитлера тогдашним рейхскомиссаром Украины Эрихом Кохом, но это его показание не было принято во внимание. Так что «вопрос о том, кто взорвал Успенский собор, к настоящему времени по-прежнему остается открытым» (с. 53).

Михаил Леонович Гаспаров (1935–2005) – крупнейший отечественный филолог, переводчик, литературовед. В сборнике, вышедшем спустя семь лет после кончины М.Л. Гаспарова, собраны опубликованные в последние годы его жизни статьи, интервью, ответы на анкеты и отдельные высказывания по вопросам истории и культуры.

Реферируемая статья, помещенная в одноименном сборнике, была частью дискуссии в журнале «Литературное обозрение». Хотя слово «филология» – древнее, но понятие это новое, считал М.Л. Гаспаров. «В современном значении оно возникает в XVI–XVIII веках» (с. 142). Классическая филология начала изучать Античность. Средневековье также ценило Античность. Возрождение потребовало новых знаний об Античности, каковые и стала давать наука филология.

Филология означает «любовь к слову», но начинается она «с недоверия к слову», причем к слову не своего личного языка, а к слову чужого языка. Ведь мы всегда проверяем, точно ли соответствуют слова чужого языка словам нашего языка. «За преобладание в филологии спорят лингвистика и литературоведение, причем лингвистика ведет наступательные бои», а литературоведение – оборонительные или, скорее, отвлекающие (с. 145).

Лингвист различает слова книжные и просторечные, устарелые и диалектные и др., но не различает слова хорошие и плохие. А литературовед стремится «отделить хорошие произведения от плохих и сосредоточить внимание на хороших» (с. 147). Ю.М. Лотман сказал, что филология – наука нравственная, поскольку она «учит нас не соблазняться легкими путями мысли» (с. 147). Ведь филология учит нас тому, что мы сами должны создавать новую культуру.

Рассуждая о филологии как о науке, Сергей Сергеевич Аверинцев писал, что «филология не просто наука, а особенная наука, потому что предполагает некоторое интимное отношение между исследователем и его объектом» (с. 149). Но М.Л. Гаспаров полагал, что филологических исследований еще сделано мало и что «практическое развертывание филологической концепции слова еще не начиналось» (с. 150). В частности, он ставил вопрос о том, способна ли филология производить новые смыслы, новое знание или может только устанавливать уже существующие смыслы текстов, т.е. быть наукой понимания.