Культурные особенности – II. Божья воля - стр. 10
Первый человек попался им сразу – почти, у лестницы, за углом длинного внутреннего перехода. Эмми даже не успела сообразить – просто поймала ухом стук каблуков за стеной, метнулась в сторону – на мягких лапах, по-кошачьи неслышно. Человек за углом длинного технического коридора – она не разглядела сперва в полумраке – кто, лишь заметила силуэт. Чёрную тень, гремящую пилотскими сапогами. Человек прошел мимо нее, увидел штурмовиков, замер на миг, метнулся – в сторону, слепо, срывая с пояса ребристый изогнутый ствол. Открыл рот, попытался крикнуть – лишь зубы сверкнули во тьме. Эмми спустила курок. Люггер коротко рявкнул, человек сглотнул воздух, упал и затих, так и не издав ни звука. Шорох шагов.
– Влад, что…
Голос хлестнул по ушам – тихий, мелодичный и тонкий. И тут же звон – фарфоровый чайник выпал из рук, упал, разлетевшись по стенам осколками. Абим прыгнул, полицейский «Скорпион» в его руках залаял, забился короткой сдавленной очередью. Шум падения, короткий, сдавленный хрип. И тишина. Эмми огляделась. Человек в пилотском костюме был мертв – две девятимиллиметровые пробили грудь и горло. Пули люггера Эмми с ликом Эрзули Дантор на эбеновой рукояти. В руках – Эмми на миг замерла, пригляделась – в ее грудь еще целился пилотский клеевой пистолет. Мертвый палец застыл, словно еще пытаясь вытянуть клемму предохранителя. Мерзкая штука, Эмми даже передернуло на миг. Но…
Абим присвистнул, Эмми оглянулась к нему. Хлопнул заряд, снося с петель толстую дверь в конце коридора. Вспыхнул свет – тусклый, красноватый свет аварийных ламп, озаряющей вытянутый, темный в углах технический зал ангара. Штурмовики рассыпались в цепь – густо, от стены до стены, зашагали, вытягивая, под стук автоматов, на ходу свою гортанную дикую песню. Туземную, дикую песнь джунглей планеты «Счастье». Автоматы лязгали еще дважды, очереди «скорпионов» ревели, снося людей. Испуганных, зеркальнолицых туземок.
– Тот самый груз, – коротко бросил Абим, оглядывая помещение. Широкий, тонущий а полутьме технический зал.
– ШайАКара… – Выдохнули штурмовики.
Туземный титул их шефа. «ШайАКара», муж тысячи жен… Сизый дым вихрился, уходя струйками в решетчатый потолок. Тело под ногами, Эмми запнулась невольно. Сморгнула, прищурив глаза – у убитой на лбу, под кокетливой челкой – татуировка и впрямь. Знакомая молния, личная печать шефа – она часто видела ее. На скатертях, фарфоре тарелок и лицах штурмовиков. Только здесь, сверху, почти перекрывая ее – скалила пасть хищная тараканья морда.
Дрогнул под ногами настил. Под потолком замигала, задергалась в пазах желтая тусклая лампочка.
– Осторожней, Абим, – крикнула Эмми, рывком уходя в прыжок. В тени, в сторону, прочь, подальше отсюда. Больно ударил по ребрам настил. И – мимо, чудом не задев плеча мелькнула серебристая хищная молния.
Грохот был только потом. Грохот, жалобный скрип и скрежет разодранной стали. Слетела с петель дальняя дверь. Свет хлестнул по глазам – холодный, ослепительно яркий свет штормовых фонарей. На плечах огромной, будто изломанной фигуры в десантном доспехе высшей защиты. Глухой шлем на голове – лес антенн топорщился вверх от висков, делая маску хищной, похожей на лицо богомола. Серебряная молния мелькнула еще раз, метнулась зигзагом по залу, накрывая одного из штурмовиков. Накрыла, раздулась шаром и лопнула, превратив человека в бесформенную кровавую кашу. Дрогнул под ногами настил. Десантник шагнул вперед. «Добро» в руках описало круг, ловя следующую цель широким дулом.