Куколка. Ничего и не было - стр. 21
– Ты что?! Мама никогда мне такое не простит. Она меня и так не простит. А так вообще убьет.
– Она… деспот?
– Нет, конечно, – с чувством ответила Татьяна. – Просто она меня очень любит. И переживает. И она в меня очень верила, все для меня делала, а я…
– Да, ты рассказывала вчера, – кивнул бармен.
Девушка вытаращила миндалевидные глаза, отчего они стали круглыми.
– Не помнишь? – он усмехнулся. – Ты напилась и разрыдалась. И рассказала все про экзамен, про отца, про преподавателя и про Муравьеву. Про то, какая ты неудачница, про то, что у тебя, считай, не было жизни…
– Не продолжай, – перебила Татьяна, покраснев, и от волнения начала поглощать кашу с еще большим аппетитом и еще большими порциями, будто хотела заесть стыд, будто он плавал как раз на дне желудка и его надлежало замуровать в чем-то тяжелом, наподобие каши с яблоком, без возможности выбраться. Но это не помогло.
Татьяна доела кашу и запила кофе. Напиток оказался на вкус горьковато-пряным, разбавленным корицей и кардамоном. Он был ровно такой крепости, которая требовалась, чтобы взбодриться от похмелья. Она впервые задумалась о времени и посмотрела на классические круглые часы над дверью. Они показывали половину первого.
– Я просто хотел сказать, что, возможно, какие-то вещи ты принимаешь серьезнее, чем нужно, – парень вгляделся в Татьянино лицо. – Твоя мать не истина в последней инстанции, как и преподаватель или Муравьева. Даже если она так в тебя верила, ты ей ничего не должна. Она сам вкладывала в тебя свою веру, без гарантий и процентов. Ты делаешь так, как можешь. Ты ведь изо всех сил старалась. А там уж как получилось. Может, балет, действительно, не твое. И еще не поздно над этим задуматься.
Татьяна молча пила кофе, хмуря тонкие брови. Бармен посмотрел с вниманием, ожидая реакции, но за утешающей речью ничего не последовало.
– Пока не решишь, что делать, можешь оставаться здесь, – сказал он. – У меня сегодня как раз выходной.
– Спасибо, – девушка улыбнулась.
Завтрак они докончили молча. Парень, попивая кофе, читал новостную ленту в телефоне, а Татьяна глядела в окно. За ним стояла чудесная погода. От недельных ливней и след простыл. Небо расцвело во всей синеве. Только на горизонте плавали остатки вчерашних грозовых туч, отливая фиолетовым. Деревья, пробудившиеся от долгой зимы, уже цветущие и зеленеющие, шуршали ветками друг о друга. Высыхающие дороги поблескивали серебром. В окнах отражалось зенитное солнце, приносящее в город лето. Все готовилось цвести и пахнуть. Начиналась новая жизнь.
При такой погоде грех было страдать и плакать. Все призывало двигаться дальше. Татьяна желала бы только знать, в каком направлении. Сейчас ей даже домой путь был закрыт. К ее счастью, вчерашний бармен, абсолютно незнакомый человек, оказался добрым и даже порядочным. Девушка и не надеялась на такое бескорыстное отношение. Мать всегда учила, что все мужики козлы, что им нужно только одно, поэтому стоит ими пренебрегать, манипулировать и получать от них лишь необходимое, включая секс. Татьяна и до сих пор в это верила, ведь не имела никогда близких отношений с противоположным полом.
Но вот первый ее опыт ночевки вне дома, наедине в квартире с незнакомым парнем, по крайней мере, пока проходил хорошо. Она чувствовала себя здесь в безопасности, как минимум не чувствовала от него угрозы. Он даже не смотрел на нее сейчас, а с интересом читал новости, медленно допивая кофе. Он ее накормил, позволил здесь остаться и не попросил ничего взамен. Он не походил на козла. Хотя его почему-то бросила девушка. «Девушки, наверное, просто так не бросают, – подумалось Татьяне. – Значит, он тоже был чем-то плох».