Кукла Яся - стр. 82

– Статью знаю. Был удивлён, мягко говоря. Ты только распространяла? Или ещё и употребляла?

– Ни то, но другое.

– Как же тогда оказалась в колонии?

Вдыхаю-выдыхаю. Воскрешаю в памяти тот вечер.

Жара. Летящий пух. Денис. Окрылённая я. В модном воздушном сарафане и кедах.

Куда делись мои шмотки – загадка, кстати.

– Мы с моим сводным братом гуляли по району. У меня в рюкзаке, вот в этом, – киваю на стул, – лежали купленные для поездки вещи. Щётка, расчёска и всякая другая важная мелочь. Я должна была лететь в Париж. Моё модельное агентство заключило контракт с европейским. И… В общем, перед прогулкой мы заходили к какому-то другу Дениса. Потом пошли в парк. Ели мороженое, разговаривали. Всё было как обычно, но в какой-то момент Денис вдруг начал странно себя вести. Оглядывался, нервничал.

– Понял, что вас пасут?

Киваю.

– Дай угадаю. Скинул тебе в рюкзак то, что взял у друга, – невесело усмехается, качая головой.

– Угу.

– Сказал тебе, что там?

– Нет. Только когда при выходе из парка нас остановили сотрудники, прошептал: «Не бойся, девчонку шмонать не будут».

– Вот гнида! И сколько там было?

– Много.

– Что потом? Этот урод так ни в чём и не признался? Тебя тупо закрыли вместо него?

– Да.

Чувствую, как по щекам катятся предательские слёзы.

– Хорош «брат».

– Он не просто сводным братом для меня был…

– Ещё лучше. А родители приёмные что же?

– Как думаешь, кому они поверили? Родному сыну или проблемной приёмной дочери, уже попадавшей в участок за кражу.

– Яся-Яся…

Впервые вижу в его глазах адресованное мне сочувствие и сострадание.

– Знаю, – шмыгаю носом и глотаю солёную влагу. – Дура...

Честно, я держалась до последнего. Не ревела когда слушала от него все те обидные слова. Не ревела когда поняла, что совершила ошибку, признавшись ему в своих чувствах. Когда собирала манатки. Не ревела! Но сейчас… Я просто не могу остановить это.

Дрожа и задыхаясь, плачу, как самая настоящая слабачка. От жгучей, едкой обиды, кислотой разъедающей меня изнутри.

– Не плачь, – протягивает ладонь и вытирает шершавыми пальцами мои слёзы.

– Он даже не осознаёт, что жизнь мне сломал. Мечты все вдребезги. А они… Они просто выкинули мои вещи и… завели себе нового ребёнка. Будто и не было никакой Яси.

Беззвучно задыхаюсь. Ощущаю адскую боль под рёбрами. Глаза не видят ничего. Картинка плывёт.

– Ясь…

Когда берёт за руку, мне почему-то на мгновение ещё хуже становится.

Срываюсь окончательно. Горько-горько плачу. Как дитё.

– Иди сюда.

Делает то, чего совсем не ожидаю. Притянув к себе, крепко обнимает.

А мне, кажется, только это и нужно было.

Прильнув к широкой груди, тихо-тихо скулю.

– Тш… Всё у тебя наладится, – успокаивает, поглаживая по волосам.

Закрываю глаза и слушаю его сердце.

Смогла бы я когда-нибудь забраться туда, если бы мы встретились при других обстоятельствах? Смогла бы сделать счастливым?

Вдыхаю его запах, утыкаюсь носом в сильную шею. Чувствую, как шевелятся те самые бабочки, поселившиеся у меня в животе.

– Бортич…

Переход от имени к фамилии – это как красная карточка в футболе.

Встаю на носочки, чтобы дотянуться выше.

– Мне так больно и так хорошо с тобой, Кирилл… – прижимаюсь своей щекой к небритой скуле. Задеваю кожу губами.

Его сердце начинает стучать быстрее.

Оно совершенно точно живое.

Только бы не оттолкнул снова!