Кукла Яся - стр. 78
– Никто не заставлял тебя.
– Может, я делала это, потому что хотела? Потому что мне не насрать на то, что с тобой происходит? Может, потому что, несмотря на эту нашу вражду, есть ещё кое-что между нами, Кирилл! Ты ведь не станешь отрицать это сейчас?
– Послушай…
– Нет, это ты послушай, – поднимаю палец вверх. – Я долго терпела. Твою ненависть, твоё свинское отношение ко мне. Со всеми, кроме меня, ты – абсолютно другой человек. Да, признаю в очередной раз: я виновата перед тобой. Извинялась уже за тот чёртов бумажник! Ну не могу я его вернуть! Случилось то, что случилось. Сколько должно пройти времени, чтобы ты простил? Это вообще когда-нибудь произойдёт? Или я теперь пожизненно для тебя в чёрном списке? Останусь лишь воровкой, не больше. Ответь мне раз и навсегда. Чтобы перестала стараться как-то исправить ситуацию! Видит Бог, из кожи вон лезу, чтобы наладить с тобой общение. Чтобы пробить грёбаную стену и достучаться.
Прорвало меня.
Не остановить теперь уже точно.
Всю правду обрушиваю на него.
Будь как будет.
– Не замечаешь очевидного? Не видишь, как тянусь к тебе? Не понимаешь, что чувствую? Что испытываю всякий раз, когда ты меня обижаешь? Именно ты, а не кто-то другой!
– Ясь…
– Ты слепой? – прямо в глаза ему смотрю. – Я… – голос садится, горло немеет. – Впервые, блин, так сильно, что… не знаю, что с этим делать.
Вот и почти сказала.
Провела жирную черту.
Раскрыла себя наголо.
– Ты…
Я думала, что он выглядел ошарашенным пять минут назад, но нет. То, как он смотрит на меня сейчас… Растерянно. Изумлённо. Не веряще.
Кирилл несколько мучительно долгих секунд пребывает в полнейшем замешательстве, но, увы, Дымницкий не был собой, если бы не сумел быстро взять себя в руки.
– Ясь, ты просто слишком молода ещё. Тебе кажется, что ты…
– Влюблена? – выпаливаю отчаянно, хоть и не собиралась произносить это слово. – Мне не кажется.
– Абсурд.
– Нет.
Качнувшись на носках, дёргает головой.
Как будто отказывается воспринимать озвученную мной информацию.
– У тебя сейчас такой возраст…
– Как ты задолбал! Причём тут грёбаный возраст? Что за пунктик? Тебе ведь не шестьдесят, ёлки-палки! Всего-то двенадцать лет разницы, Дымницкий! Что в этом страшного?
– Это очень много.
– Это всё твои загоны. Вон даже Шекспир писал: «Любви все возрасты покорны».
– Это Пушкин.
– Да пофиг. Я про саму мысль.
– Бортич, ты не понимаешь…
– Я сказала тебе, что испытываю, – на этот раз перебиваю его сама. – Что насчёт тебя? Если отбросить обиды и прочее. Ты… Ты чувствуешь что-то тоже? Я нравлюсь тебе, Кирилл? Мы могли бы попробовать…
– Нет, – обрубает так жёстко и сердито, что разбушевавшийся в моей груди ураган закручивается в тугую спираль, стиснувшую рёбра.
– Почему так категорично? – шепчу, осипнув.
– Ты полнейшую чушь несёшь.
– Это не чушь, – задыхаюсь от обиды.
– Ты… Чёрт, – проводит рукой по короткостриженным волосам. – Маленькая и такая глупая. Придумала себе то, чего нет.
– Придумала?
– Фильмов своих дебильных пересмотрела?
– Я задала вопрос и жду ответа.
– Какого, нахуй, ответа? Ты спятила? – окончательно выходит из себя. Прощай, выдержка!
– Просто скажи. Я приму любой. Давай хоть раз поговорим честно.
– Что ты хочешь от меня услышать?
– Правду.
– Правду блять, – усмехается.
– Да, – делаю шаг вперёд к нему. – Вот мы один на один. Я стою перед тобой в белье. Ты напротив. Взвинчен и… – опускаю глаза вниз на его джинсы, сглатываю. – Возбуждён.