Кукла для мерзавца - стр. 27

Однако добираться до них пришлось сложно.

Песок закончился, и прибрежную полосу усыпали мелкие камни. Я в кровь сбила ноги и уже почти их не чувствовала. Потом прорывалась сквозь заросли высокой и жесткой травы с толстыми стеблями и огромными соцветиями. Обойти их не было никаких сил. Они тянулись чуть ли не с меня ростом, и воспаленному сознанию казалось, что впереди расстилаются непроходимые джунгли.

Я видела такое растение в родной Кукуевке, но не могла вспомнить, как оно называется. Стебли и ветки безжалостно били по телу, но мне было все равно: ровные ряды зелени казались настоящим спасением. Здесь можно передохнуть и дождаться вечера.

Наконец я добралась до виноградника. Настолько устала от жары, отчаяния и страха, что, как только легла под кустом, сразу отключилась.

Проснулась от громкого треска цикад. Эти звуки вгрызались в мозг и отключали способность соображать. Болело все тело. Голова просто раскалывалась, сознание куда-то уплывало. Радовало только одно: солнце скрылось за горизонтом и не палило нещадно. Зато духота покрыла тело липким потом. Горло и рот пересохли.

Я попыталась сесть и застонала. Руки и ноги отказывались подчиняться. Они походили на толстые красные бревна, покрытые порезами и волдырями. Усилием воли я встала, держась за куст, и побрела по ряду. Куда, не знала, только понимала: непременно нужно идти к людям, туда, где помогут и спасут.

Тьма постепенно сгущалась, и вскоре я уже ничего не видела, зато на листьях появилась роса. Я жадно слизывала эти капли и не могла напиться. К сожалению, еще зеленый виноград только сковывал вязью рот.

Огни вынырнули из-за куста неожиданно. Они мигали, перемещались то вверх, то вниз, словно кто-то двигался навстречу.

– Я здесь. Спасите, – хотела крикнуть я, но из воспаленного горла не донеслось ни звука. – Помоги-и-и-те! – просипела и упала. Грохнулась всем телом, даже не пытаясь сгруппироваться и смягчить падение.

Сознание отключилось.

Иногда я приходила в себя и слышала чьи-то голоса. Они говорили что-то с обеспокоенной интонацией, о чем-то спрашивали. Я даже открывала глаза. Но видела только расплывчатые силуэты и снова проваливалась во тьму.

Наконец наступил момент, когда я проснулась и вдруг отчетливо услышала, как женский голос произнес:

– Бедная девочка.

Я открыла глаза и от ужаса захлопнула веки. Мне показалось, что вокруг все залито белым светом.

«Где я? – забился панический вопрос. – В раю? О Боже! Я умерла? Мамочка!»

Всхлипнула, попробовала пошевелиться – не получилось: тело было сковано, и каждое движение причиняло неимоверную боль.

Жива! На том свете боли нет…

От облегчения мгновенно ослабла, словно кисель расплылась по кровати, на которой лежала.

– Тихо, тихо, тихо, – мелодично запела рядом женщина. – Не шевелись, дорогая. Потерпи немного.

– Пить…

– А это завсегда пожалуйста. Держи, девочка.

Я приподняла веки и посмотрела сквозь ресницы. Ко мне наклонилась женщина в белом халате и поднесла к губам трубочку. Одно сосущее движение, и в рот хлынула восхитительная и такая вкусная вода. А вместе с ней по щекам потекли слезы.

– Андрей Иванович, – крикнула женщина, – наш найденыш пришел в себя.

Дверь в комнату тут же отворилась, и на пороге показался мужчина в голубом костюме.

– Очнулась? Вот и славно. Значит, кризис миновал.