Кукла для мерзавца - стр. 26
Я выбралась на песок и упала. Сколько времени лежала, не двигаясь, не знала. «Нужно подождать Марка. Он же не последняя сволочь. Вот сейчас остынет и вернется за мной», – подумала я и села. Еще секунда, и из-за кустов покажется его машина.
Но картина перед глазами была безрадостная. Солнце палило нещадно, его яркий свет слепил глаза, плавил мозги. Захотелось спрятаться, но на пляже не было никакого укрытия, только невдалеке виднелась зеленая полоса. Может, туда?
Я встала и прыжками побежала к месту, где стояла машина Марка. Его полотенце для рук валялось на песке. Подошвы нещадно обжигал раскаленный песок. Схватив полотенце, я кинулась обратно в море.
Выбор для меня невеликий: или спрятать от жара голову, или плечи. Больше этим куском ткани я ничего не могла закрыть. Намочила его в воде, кинула на голову и опустилась по шею в воду: так хотя бы немного смогу защитить себя.
Качаясь на волнах, я гладила живот по часовой стрелке и размышляла. То ли потому, что я немного успокоилась и пришла в себя, то ли по другой причине, но боль стала глухой и сконцентрировалась где-то внизу живота. Что со мной не так? Еще утром я чувствовала себя прекрасно.
Надежда, что Марк вернется, таяла с каждой минутой. Я начала стучать зубами от холода, поэтому выбралась на песок. Согрелась – и снова в воду. Так делала несколько раз. Если Марк не вернется, придется самой добираться до Сочи.
Но как? До города далеко, пешком не дойти. Я попыталась представить, где сейчас нахожусь, но ничего не получилось. В голове стояла картинка: отели-небоскребы качаются в мареве, но на каком расстоянии они были, я не знала. И потом, есть еще проселочная дорога, по которой Марк ехал достаточно долго.
Дорога! Точно! Что ж, попробуем.
Опять прыжками я пересекла береговую линию, вышла на дорогу и вскрикнула, наступив ногой на колючку. Еще шаг, и новая боль пронзила ступню. Слезы брызнули из глаз: вся дорога была усыпана колючими иголками и веточками, упавшими с кустарника возле дороги.
Я опять застыла. Далеко босиком не уйду. Попыталась разорвать зубами полотенце. Не вышло. Махровая ткань хорошего качества не поддавалась. Даже если я доберусь до шоссе, как буду голосовать голышом? Опасно: могут не так понять.
Отчаяние опять вызвало боль. Черт! Не одно, так другое!
– Мамочка, помоги! – слезы градом покатились из глаз. – Что делать?
Горели порезанные ноги, жаром полыхали плечи. Я скосила на них глаза и ужаснулась: даже при ярком солнечном свете было видно, что они красные. Еще немного, и покроются волдырями.
Нет, нужно где-то дождаться вечера. Огненный шар уже спускался к горизонту.
А еще смертельно хотелось пить. Снова перебежками я кинулась к морю, набрала в ладони восхитительной влаги, прополоскала рот и выплюнула. Отвращение скрутило желудок и вытолкнуло сгусток желчи.
Нет, морскую воду пить нельзя. Что же делать?
Теперь закрыла полотенцем плечи. Когда немного охладилась, посмотрела в сторону зеленой полосы. Туда я могла бы добраться вплавь. Сняла стринги, намочила, натянула их на голову: хотя бы не получу солнечный удар, и поплыла, вяло перебирая ногами.
Это были виноградники. Они уступами поднимались на гору. Хоть какая-то тень. И потом, за ними же кто-то ухаживает, а значит, здесь есть люди. Кроме того, может, где-то найдется пресная вода, плантацию поливают.