Кукла для босса - стр. 64
– А Зак, папа, где Зак? – азартно осведомился Егор. – Он дома остался?
– Нет, – рассмеялся Агафонов. – Я с ним приехал. Дрыхнет наш зверь…
– Вот, Настя, – обратился маленький дамский угодник к своей спутнице. – Я тебе рассказывал про нашего пса. Он нас завтра на санках покатает…
– Если Зак на Красной Поляне, – усмехнулась Ева, – то популяция птиц значительно уменьшится, – тихо пробормотала она, но Агафонов ее расслышал. Он перевел взгляд на заснеженные часы Ратуши, мельком осмотрел невысокий шпиль и само здание, неуловимо напоминающее вокзал в Сочи, и бодро осведомился:
– Начало концерта когда? Мы не опоздаем, любители рэпа?
– Через десять минут, – охнула Ева и заторопилась к «Роза Холлу».
Агафонов и сам не понял, как его сын и розовая фея вырвались вперед, предоставив взрослым идти сзади.
– Волшебство, – пробурчал себе под нос Агафонов, по-хозяйски беря Еву за руку. Она не воспротивилась даже, а только, улыбнувшись, повернулась к нему:
– Почему волшебство, Миша?
– Тебя встретил в такой толчее, уже и не чаял найти. А ты меня еще и на концерт пригласила…Уж даже не знаю, кому спасибо говорить…
– Никита, это мой брат, должен был пойти с нами. Но у него в Сочи какие-то дела срочные наметились. Вот и умотал за несколько минут до твоего прихода.
– Я ж и говорю, волшебство, – пробормотал Агафонов, оглядываясь по сторонам. Ленивым взглядом выхватил речку Мзымту, заснеженный пруд, величаво названный Роза Бич, и переливающийся огнями «Рэдиссон», именуемый в народе Редиской.
– А вы где остановились? – осведомился небрежно.
– Мы в самой Красной Поляне живем, – просто ответила Ева, да еще и рукой куда-то в сторону махнула. – А ты? – наивно поинтересовалась она.
– На Лауре, – улыбнулся Михаил. – Я приехал из-за тебя, – добавил серьезно и чуть сильнее сжал ее руку. – Не вздумай больше от меня сбегать, – рыкнул он, да еще и посмотрел пристально.
Ева почувствовала, как по всему телу пробежали мурашки. Ей хотелось возразить этому большому и властному мужчине. Объяснить, что папа с братьями спустят с нее шкуру, ну и с него самого заодно. Но сначала проходили через рамки, потом предъявляли билеты и рассаживались на своих местах в ВИП-ложе. Насколько помнил Агафонов, цены в, казалось бы, одинаковых ложах разительно отличались. В десять, а то и в двадцать раз. Понять такую политику ценообразования Михаил никак не мог, да и не пытался. Сначала рядышком уселись Егор с Настей, затем и Ева с Агафоновым. Улучив момент, он снова взял ее ладонь в свою, да так и не отпустил до самого конца концерта.
Народ скандировал: «Вася! Вася!», а Василий Вакуленко вместе с залом пел свою «Сансару»:
Всю мою жизнь я иду ко дну,
Всю мою жизнь я искал любовь,
Чтобы любить одну.
Агафонов подпевал, слегка покосившись на Еву. Она пела, точно зная все слова, и ни разу не ошиблась.
Когда меня не станет – я буду петь голосами
Моих детей и голосами их детей.
Нас просто меняют местами,
Таков закон сансары, круговорот людей.
Он много раз слышал эту песню, самую мудрую и философскую у Басты, но только сегодня осознал, насколько она пророческая. За каждым аккордом он видел именно эту женщину, идущую с ним, Мишей Агафоновым, по жизни. На короткий миг увидел их общих детей и внуков. И неожиданно подумал, что это чертовски здорово – влюбиться именно в Еву Макарову. Тогда все дети, рожденные в двух новых семьях, будут друг другу родственниками. Ну и Егору, соответственно, тоже, и между собой.