Кукла для босса - стр. 63
– Это я маху дал, – недовольно пробурчал Агафонов. – Толчея – не протолкнешься. Здесь Еву точно не найти. Даже если она в полуметре пройдет, не замечу.
Он покосился на часы, показывающие половину седьмого, и решил дойти до конца набережной. Просто прогуляться и где-нибудь поужинать. А вернувшись в Демину хату, все-таки составить план поисков. Позвонить сыну или Макару… Постараться выведать у них хоть крохи информации в пустом разговоре…
Из маленьких вагончиков, торгующих всякой снедью, доносились волнующие запахи: кофе, горячей выпечки и чего-то мясного. Агафонов почувствовал, как засосало под ложечкой.
«Остановиться бы и сожрать какой-нибудь бутер, – подумал он, замедляя шаг, но очередь возле ларька показалась ему ужасной. – Лучше потерплю и зайду в кабак», – решил он, но около следующей кибитки, торгующей вафлями и глинтвейном, остановился, внимательно оглядывая витрину.
– Папа! Папа! – услышал знакомый голос. Почувствовал, как в его тело с размаху врезалось другое и ликуя заверещало: – А я смотрю, ты идешь! Папа! Как здорово, что ты приехал! – закричал Егор, улыбаясь во все тридцать два зуба. Агафонов всмотрелся в ликующую розовую от морозца мордашку сына и, притянув ребенка к себе, поднял на руки и закружил, радуясь встрече.
– А мы на концерт идем. Баста, представляешь! – Егор, обретя равновесие, махнул рукой в сторону двух девчонок, замерших неподалеку с вафлями и горячим шоколадом.
– Здравствуйте, – первой поздоровалась куколка лет двенадцати. Худая блондинка с длинной косой и в розовой шапке и таком же лыжном костюме.
– Привет, – улыбнулся Агафонов и перевел взгляд на вторую – в красной куртке и черных штанах – будто статуя замершую с глинтвейном в одной руке и обсыпанной кокосом вафлей – в другой. Ева, твою мать! Агафонов не мог скрыть своей радости и разулыбался как последний дурак. Внимательный взгляд тот час выхватил выбившиеся из-под белой шапки темные пряди, светящиеся весельем глаза, чуть порозовевшие от мороза щеки и алые губы с присохшей белой крошкой. Агафонову захотелось слизнуть прилипшую кокосовую присыпку и накрыть Евины губы своими, провести ладонью по холодным щекам. Притянуть к себе, согреть своим телом… Увезти, унести в теплый дом. Запереть все двери и не отвечать на звонки.
– Привет, – будто эхо, повторила Ева и тут же весело предложила: – У нас есть лишний билет на Басту. Хотите, Михаил Александрович?
Он глянул на смеющееся лицо и кивнул.
– Конечно хочу, Евдокия Вадимовна, – усмехнулся добродушно, пытаясь скрыть внезапно накатившее ликование. И чуть было не брякнул: «С вами везде хочу!», но вовремя сдержался.
– А вы знакомы? – хитренькой лисой оглядела взрослых девчонка в розовом.
– Мы вместе работали, Настя, – пояснила смущаясь Ева, а Агафонов моментально поправил:
– Работаем.
– Ну, папа, ты даешь! Как же я рад, что ты здесь! – все еще не мог прийти в себя Егор и, посмотрев на отца с легким подозрением, добавил: – А я думал, ты укатил в Дурамитовы Альпы, – протянул он, обнимая отца за руку. – Ты же пойдешь с нами на Басту?
– Да был бы последним дураком, Егор, если б туда укатил, – рассмеялся Агафонов. – Зачем ехать в Альпы, если тут и Баста, и склоны, и такая обалденная компания, – улыбнулся он, слегка погладив сына по голове.