Кухтеринские бриллианты - стр. 6

– Ну а если мы сейчас сходим в сберкассу, – заговорил Антон, – узнать сможете?

– Не-е-е… – Торчков помотал головой. – Дак поможешь ли, Игнатьич, отыскать пропавшие деньги?

Антону показалось, что Торчков сознательно уклоняется от разговора о сберкассе и что-то скрывает. Вроде бы разговор о получении денег за выигранный мотоцикл для него не совсем приятен. Антон внимательно посмотрел на Торчкова и сказал:

– Трудно, Иван Васильевич, вот так вот сразу это сделать. С кем хоть пили-то вчера? Где пили?

Торчков пожал щуплыми плечами, виновато сморщил и без того морщинистое лицо.

– Не помню ни чёрта, Игнатьич. В вытрезвиловке только в сознание вошел.

– Вот видите, что получается… Даже сами не знаете, где и с кем выпивали, а хотите, чтобы я отыскал пропавшие деньги.

– А ты собаку-ищейку по моим следам пусти.

– В таком деле собака не поможет.

Торчков задумался. Как будто решал: говорить или не говорить. В конце концов желание найти деньги, видимо, пересилило, и он сказал:

– Первую поллитровку, помню, с заготовителем распили, какой меня попутно в райцентр подвез. А вечером, кажись, я в «Сосновом бору», в ресторанте куражился. Оттудова и залетел в вытрезвиловку.

– Как фамилия заготовителя? Откуда он?

– Дак я ж, Игнатьич, его хвамилию не спрашивал. Знаю, по деревням ездит на лошади. Шкуры, старье всякое да бумагу подержанную собирает. И в Березовку к нам иной раз наведывается.

– Яков Степаныч? – вспомнив бойкого на язык старика-заготовителя, спросил Антон.

– Не-е-е, – Торчков крутнул головой. – Степаныч в прошлом году на заслуженную пенсию подался. Теперь другой вместо него ездит, однорукий и как глухонемой. За придурковатость его Дундуком твой дед Матвей окрестил. Только скажу тебе, он совсем не придурок. Кады поллитровку распивали, соображает, по сколь наливать. Себе все побольше норовит плеснуть.

– Где вы с ним выпивали?

– Здесь, в райцентре.

– Прямо на улице, что ли?

– Не. К мужику какому-то на квартеру заезжали. Тот к моей поллитровке еще чебурашку поставил.

– Чего? – не понял Антон.

– Ну, это самое… еще чекушку водки.

– Квартиру, где выпивали, запомнили?

– Что ты, Игнатьич!.. – Торчков, словно испугавшись, махнул рукой. – Память у меня некудышная.

Антон хотел было упрекнуть своего земляка за то, что тот отвечает на вопросы неоткровенно и чего-то не договаривает, но в это время загудел зуммер телефона внутренней связи. Звонил дежурный по райотделу. Возле небольшого железнодорожного полустанка, в шести километрах от районного центра, обнаружен труп старика. Оперативная группа уже готова к выезду на место происшествия и ждет представителя уголовного розыска.

Плотнее прижав телефонную трубку к уху, Антон хотел было сказать дежурному, что по распоряжению начальника райотдела уже передает дела Голубеву, но, поколебавшись какую-то секунду, решил напоследок выехать на происшествие сам.

– Сейчас буду, – коротко сказал он.

– Что там? – настороженно поинтересовался Голубев.

– На полустанке, кажется, ЧП. Скоро вернусь, – ответил Антон и, попросив Славу подробнее расспросить Торчкова, заторопился к оперативной машине.

Сентябрьское утро было на редкость тихим и прозрачным. И бесконечно голубое небо, и светящаяся янтарной желтизной березовая роща над железнодорожной выемкой, у проселочной дороги, походили прямо-таки на левитановскую «Золотую осень». Не хватало лишь речки, да несколько инородно вписывалась в пейзаж стоящая возле леса оперативная машина милиции.